ТОП-10 выдающихся архитекторов современности
Архитектурный облик городов и стран во многом определяется личностью творца, приложившего руку к его созданию. В нашем рейтинге представлены 10 великих архитекторов – новаторов и гениев современности. Критерием для формирования рейтинга послужила оценка вклада архитекторов в мировое наследие,их новаторский подход и международные награды, в частности,порядок вручения Притцкеровской премии – аналога Нобелевской в области архитектуры.
Родился в Торонто, но антисемитские гонения заставили юного Фрэнка переменить фамилию и переехать в Америку. Обучался градостроительству в Гарварде, а в 1962 году стал владельцем собственной студии в Лос-Анджелесе, первоначально называвшейся Frank O. Gehry and Associates.
Карьера американского архитектора еврейского происхождения началась с работы в проектных фирмах в США. Затем он в течение года трудился во Франции под руководством Андре Ремонде. Вернувшись в Штаты, Фрэнк Гери открыл свое бюро, первое время проектировавшее интерьеры магазинов и торговых центров. К 1979 году он преобразовал быстро растущую студию в фирму под названием Gehry & KruegerInc. В 2002 году компания снова претерпела изменения, и теперь она под наименованием Gehry Partners, LLP считается ведущей фирмой мира – в ней работает более 200 архитекторов.
Фрэнк Гери – необычный архитектор. Скорее даже «анти-архитектор» – и он это неизменно подчеркивает. Его работы выходят за рамки общепринятого, они переворачивают с ног на голову современную реальность. Приверженец деконструктивизма, он ломает традиционные формы, стремясь разорвать привычные представления человека об архитектуре. Работы Гери – прихоть его воображения. Такой прихотью стал его собственный дом в Санта-Монике, построенный в 1977–1979 годах. Его возведение вызвало скандал: с Фрэнком хотели судиться соседи, владельцы респектабельных домов. Применение уже использованных материалов, малобюджетные проекты – характерные черты деятельности Гери в 1970–1980-е годы.
Вторая половина 1980-х годов отмечена возросшим интересом к творчеству Фрэнка Гери, а в 1989 году он удостоился Притцкеровской премии. Однако далеко не все с восторгом принимают его деконструктивистские идеи. Критики безжалостно обрушиваются на работы Гери, утверждая, что их внешний облик преобладает над функциональностью, а сами здания совершенно не вписываются в окружающую среду.
Что касается самого Гери, то свое мнение о современной архитектуре он выражает жестко и бескомпромиссно: «Лишь очень малую часть из того, что строится, действительно можно назвать настоящей архитектурой – то есть архитектурой, ставящей себе целью создать нечто прекрасное оптимистичными и гуманистическими методами. Большинство же зданий построены просто как “коробки” для отмывания денег. Они не имеют ничего общего с архитектурой». Может, он и прав – время покажет.
_________________________________________________________
Будущий архитектор родился в семье простых рабочих. Из-за тяжелого финансового положения не смог продолжать обучение и пошел работать в казначейство. Затем Фостера ждала служба в ВВС, после чего он успел поработать в пекарне, на заводе и в мебельном магазине.
В архитектуру Норман Фостер пришел не сразу, однако мечтал о ней с юности. В 21 год он поступил в Манчестерский университет градоустройства и архитектуры, затем в течение двух лет обучался в Йельском университете (США), где познакомился с Ричардом Роджерсом, в будущем – известным архитектором. По возвращении в Великобританию они основали мастерскую Team 4 – «Группа четверых». В результате совместной работы появился ставший впоследствии популярным стиль «хай-тек». Этот стиль, в отличие от деконструктивизма, не порывает с традициями архитектуры: главные его черты – престижность, функциональность, сложная простота и своеобразная красота. Основы хай-тека были заложены еще в конце XIX века советским архитектором Владимиром Шуховым, которого Фостер считает своим кумиром и использует изобретенные им сетчатые оболочки.
В 1967 году Норман Фостер открыл свою фирму Foster and partners и до 1983 года сотрудничал с Бакминстером Фуллером, известным американским архитектором и изобретателем. Совместная работа оказалась плодотворной, был создан ряд проектов, к примеру подземный театр Сэмюэла Беккета в Оксфорде, построенный в 1971 году.
Отличительной чертой британского архитектора является его бережное отношение к природе, стремление к максимальной экологичности, учет новаций в области энергосбережения. В проектах Нормана Фостера потоки света и воздуха регулируются самими зданиями, что значительно экономит энергию. Он любит работать со стеклом и сталью, старается, чтобы созданные им постройки органично вписывались в окружающую среду. Конечно, не всегда знаменитый архитектор встречает понимание, но это не мешает ему самовыражаться и получать награды в большом количестве.
Норман Фостер – лауреат Притцкеровской и Императорской премий (вручаемой Японской художественной ассоциацией за достижения и международное влияние, духовное обогащение всего мирового сообщества. – Прим. ред.). Он был произведен британской королевой в рыцари, а затем и в бароны. Также Фостер – зарубежный почетный член Российской академии художеств.
_________________________________________________________
Заха родилась в Багдаде (Ирак), но с самого детства часто бывала за границей. По ее словам, уже в 11 лет она решила стать архитектором. Благодаря поддержке родителей в 1972 году Хадид поехала в Лондон учиться в Архитектурной ассоциации, где и осталась насовсем.
«Планета на своей собственной орбите» – так назвал Заху Рем Колхас, известный голландский архитектор, бывший ее преподавателем в Архитектурной ассоциации в Лондоне. Она начинала свою карьеру под его руководством, а в 1980 году уже открыла свою фирму Zaha Hadid Architects.
Первое время заказов было очень мало: клиентов отпугивали ее нестандартный подход и рискованные решения, поэтому сначала компания занималась только дизайном мебели, интерьеров, обуви и даже столовых приборов.
Таким образом, многие ее грандиозные проекты существовали лишь на бумаге. Заха Хадид продолжала преподавать в Архитектурной ассоциации и выдвигать работы на конкурсы, побеждая, но не имея возможности реализовать свои смелые идеи. Первым воплощенным проектом стала пожарная часть компании Vitra в Германии, однако широкую известность архитектор получила только в 1999 году, после строительства Центра современного искусства Розенталя в Цинциннати (США). С этого момента Заха на практике доказывает реальность своих, на первый взгляд, фантастичных идей.
Заха Хадид, как приверженец деконструктивизма, стремится разрушить устоявшиеся принципы архитектуры. Ее перевернутые небоскребы, необычная геометрия зданий, острые углы и кривые линии создают уникальный и совершенно нестандартный почерк. Постепенно, вместе с меняющейся реальностью мира, меняется и стиль Захи – теперь она уделяет больше внимания плавным линиям. В 2004 году Хадид стала первой женщиной, получившей Притцкеровскую премию, а в 2005-м ее признали лучшим дизайнером года в рамках первой выставки дизайна Design Miami. Ее влияние распространилось по всему миру, а работы признаются самыми выдающимися, как, например, здание главного офиса BMW – оно было названо лучшей постройкой года на территории Германии, по версии Федеральной палаты архитекторов.
Кроме масштабных проектов, Хадид также занимается созданием инсталляций, рисунков, декораций, мебели и многого другого. Ее работы представлены в МоМА (Музее современного искусства в Нью-Йорке), Немецком музее архитектуры во Франкфурте-на-Майне, она по-прежнему читает лекции и проводит мастер-классы.
_________________________________________________________
Нувель родился в Фюмеле, поступил на архитектурное отделение Высшей школы изящных искусств в Бордо. В 1966 году, выиграв стипендию, продолжил обучение в Париже. В 1970-м начинающий архитектор уже открыл свою первую мастерскую и принимал участие в нескольких конкурсах.
Знаменитым Жан Нувель стал благодаря проекту Института арабского мира в 1987 году. Здание строилось в Париже около шести лет под наблюдением президента Франсуа Миттерана, в результате партнерства Франции и 22 арабских стран. Проект выполнен в необычной манере, благодаря чему фасад Института, облицованный панелями, меняет свой вид в зависимости от освещения.
Дальше дела французского архитектора стремительно пошли в гору. В 1994 году Жан Нувель основал «Ателье Жана Нувеля», которое создает проекты для всего мира. На сегодняшний день это архитектурное бюро считается одним из крупнейших во Франции, в нем трудятся около 140 сотрудников, а филиалы расположены в Лондоне, Копенгагене, Миннеаполисе, Риме, Мадриде и Барселоне. Среди главных построек Нувеля – оперный театр в Лионе, названный по имени его проектировщика, Центр культуры и конгрессов в Люцерне (Швейцария), ставший своеобразным воплощением воды, света и звука, и другие здания.
У Жана Нувеля нет каких-то конкретных приемов, как у большинства архитекторов. Сам он определяет свой метод как «гиперизбирательность»: заботясь о том, чтобы его здания идеально вписывались в ландшафт и окружающую обстановку, он предварительно изучает культурные традиции страны, где ему предстоит возвести постройку, учитывает пожелания заказчика и местных жителей и адаптирует свои проекты к другим зданиям, находящимся поблизости. Нувель отличается философским подходом к архитектуре. Гармония –тот аспект, которым он руководствуется при создании работ. «Каждый раз я пытаюсь найти то, что я называю недостающим звеном в пазле, – нужное здание на нужном месте», – говорит он.
В 2008 году Жан Нувель стал лауреатом Притцкеровской премии. Премию «За высотное строительство», вручаемую за проекты, отличающиеся эстетическими качествами, инновационными, техническими и экономическими решениями, а также согласованностью с архитектурным окружением, он получил в 2006 году за башню Torre Agbar в Барселоне. Здание очень современно в техническом плане, при этом оно гармонирует с исторической застройкой города.
_________________________________________________________
Калатрава родился в испанском городе Валенсии, учился там же сначала в художественной школе, затем в Политехническом университете, на факультете архитектуры. В 1975 году перебрался в Цюрих, где, продолжая учиться и одновременно работать, получил диплом инженера.
Начинал Сантьяго Калатрава с постройки железнодорожных вокзалов и мостов, которые впоследствии и снискали ему славу великого архитектора, и прежде всего – великого мостостроителя. Первым опытом стал мост «9 октября», возведенный в 1986 году в родном городе Калатравы – Валенсии. На следующий год архитектор получил премию имени Аугусте Перрет Международного союза архитекторов.
Однако международное признание пришло только в 1992 году вместе с постройкой телекоммуникационной башни Монжуик в Барселоне. Здание было возведено к началу Летних Олимпийских игр в Барселоне – башня высотой 135 метров по своей конструкции напоминает фигуру атлета, держащего факел с олимпийским огнем. Тогда-то к Калатраве и посыпались заказы: многие, увидев, какое оригинальное решение было придумано для обычной телебашни, захотели, чтобы и в их странах имелись постройки этого удивительного архитектора.
Слава Калатравы разрасталась и постепенно достигла берегов Америки. В США он работал над реконструкцией Музея искусств в Милуоки, а в Буэнос-Айресе возводил удивительный пешеходный мост Женщины, ставший пока единственной постройкой архитектора в Южной Америке.
Нередко стиль Сантьяго Калатравы определяют как биотек. Наверное, потому, что вдохновение он черпает в самой природе, стремясь к экологичности сооружений и их движению, пусть и визуальному. В его подходе органично сочетаются инженерия и архитектура, а в постройках главным для него является скульптурность возводимых им сооружений, ведь сам Сантьяго – еще и скульптор. Ко всем своим проектам архитектор относится с любовью, будь то шикарное здание или всего лишь автобусный гараж. «Когда я начинал, проектировал просто балкон, но относился к этому, как к проектированию целого моста», – говорит он.
Летом 2012 года в Эрмитаже состоялась выставка «Сантьяго Калатрава. В поисках движения», где были представлены макеты великого архитектора, скульптуры и акварели. Он признается, что мечтает построить что-нибудь и в Санкт-Петербурге – в этом городе мостов и каналов. Но понимает всю сложность воплощения возможного проекта.
_________________________________________________________
По происхождению литовец, Фуксас родился в Риме. В 1969 году окончил архитектурный факультет университета Ла-Сапиенца, но работать начал еще раньше, основав собственную мастерскую. В 1989 году архитектор открыл филиал в Париже, а еще через четыре года – в Вене.
По его собственному признанию, Фуксас хотел быть поэтом, художником, актером, а к архитектуре пришел чуть ли не случайно, поняв, что в названных областях дела у него не складываются. С 1985 года работает вместе со своей женой Дорианой, тоже архитектором. Массимилиано нередко выступает в качестве приглашенного преподавателя в различных университетах во всем мире, пишет статьи.
Наиболее значимые его проекты: башни-близнецы – в Вене, концертный зал «Зенит» в Страсбурге, комплекс Fiera Milano Rho в Милане – одно из самых крупных зданий в Европе. Сам архитектор не выделяет какую-нибудь свою работу в числе любимых: «Я столько всего построил и планирую не меньше. Было бы несправедливо просто выбрать что-то одно».
Фуксас убежден, что любой архитектор должен быть в первую очередь художником. В своих работах он не стремится к нарочитой экстравагантности –его здания легко узнаваемы, хоть и удивительны: к примеру, концертный зал всегда остается концертным залом, без претензии на вычурность. Главная его цель, как он сам определяет, –«дарить эмоции».
Массимилиано Фуксас вместе с женой посетили Москву в сентябре 2012 года и приняли участие в награждении победителей конкурса на лучший дизайн-проект дверной ручки. Они очень высоко оценили творчество местных дизайнеров, заявив, что те рисуют лучше итальянских.
Великому архитектору современности принадлежат такие слова: «Если в нашей архитектурной студии кто-то позволит себе спросить, какой формы будет наш проект, мы убьем его на месте. Если же найдется кретин, пытающийся определить стиль нашей архитектуры, мы убьем дважды!» И действительно, вряд ли кто-то возьмется назвать какой-то конкретный архитектурный стиль, присущий Фуксасу, ведь он работает в своей уникальной, индивидуальной манере.
Массимилиано Фуксас – обладатель Большого национального приза Франции в области архитектуры, командор Ордена изящных искусств и литературы, директор Венецианской биеннале, почетный член Американского института архитекторов, член комиссий по планированию Берлина и Зальцбурга. Подлинный архитектор будущего.
_________________________________________________________
Родился на острове Кюсю, учился в Токийском университете под руководством знаменитого японского архитектора Кензо Танге. В 1963 году открыл собственную фирму Arata Isozaki Atelier. Первое время Исодзаки работал в стиле метаболизм, позже перешел к постмодернизму.
Путь Арата Исодзаки в архитектуре отличается поиском новых форм, экспериментаторством. Его идеи повлияли на метаболистов, в частности на самого Кензо Танге, только стиль Исодзаки характеризуется подчеркнутой экспрессией элементов – «маньеризм», как определял сам архитектор. Среди его работ – стадионы, музеи, культурные центры.
Остыв от увлечения идеями метаболизма, в 1970-е он перешел к постмодернизму. В своем творчестве архитектор активно использует исторические стили, органично и с присущей ему иронией соединяя их. К постройкам этого периода можно отнести Муниципальную библиотеку в Китакесю.
Однако уже в конце 1970-х годов Арата вновь решает видоизменить свой стиль. Он избавляется от иронии, поняв, что после 20 лет практики в этом ключе пора переходить на новый этап. Свои сомнения и взгляды великий архитектор отразил в статье 1985 года «Архитектура с или без иронии». На следующий год Исодзаки получил премию Королевского института британских архитекторов.
Черты нового подхода заметны уже в постройках 1970-х годов. В это же время Исодзаки сближается со многими деятелями архитектурного постмодернизма –среди них Джеймс Стерлинг, Фрэнк Гери и Питер Айзенман. Но в отличие от них у японского архитектора нет привязанности к какой-то определенной культурной традиции, выбранной для конкретного здания. Он свободно совмещает классические формы с простыми геометрическими объемами, не упуская из виду главную идею, положенную в основу постройки, и учитывая ее архитектурное окружение. Интернационализм – то, что отличает Исодзаки от других японских творцов, придерживающихся традиционной архитектуры их страны в современных сооружениях, и от западных коллег, стремящихся выполнить определенное здание в каком-то едином национальном стиле.
Ханс Холляйн, выдающийся австрийский архитектор, так говорит об Арата Исодзаки: «Он не только один из лучших архитекторов в мире, но и выделяется своей принадлежностью одновременно и к западной, и к восточной культуре и глобальным масштабом личности». Сейчас Арата Исодзаки в глазах современников занял место Кензо Танге как лидер японской архитектуры.
_________________________________________________________
Лиз Анн Кутюр родилась в Канаде. Окончил Университет Карлтон в 1983 году, а в 1986-м – Архитектурную школу Йельского университета. Более 20 лет назад Лиз Анн основала группу Асимптота вместе с Хани Рашидом. Ее компаньон и напарник родился в 1958 году в Каире.
Несмотря на то что участников в группе Асимптота двое, выделить стоит именно Лиз Анн, ведь она стала идейным вдохновителем команды. Лиз и Хани Рашид смотрят в одном направлении, если речь идет об архитектуре. Проекты в Европе, Грузии, Южной Корее, Малайзии, ОАЭ и США говорят о масштабе их профессиональной экспансии. В 1989 году проект «Стальное облако» получил первое место на конкурсе «Ворота Западного побережья». Стержневая структура высотой в 500 метров по замыслу должна перекрывать восьмиполосную автостраду сплетением пешеходных галерей, мостов, ведущих к бутикам и кафе. Феерию сопровождают экраны разных размеров и свойств.
Проект Универсального мультимедийного театра в Арусе (Дания) не был столь футуристичен, как «Стальное облако», но публику с «традиционной архитектурной ориентацией» шокировал. Парусообразное полотнище площадью 2800 м2 создатели разделили на плоскости-экраны, фиксирующие структуру внутреннего пространства. Проекции разного рода в запрограммированном режиме отражают суть театра. Баланс между виртуальностью и машинной эстетикой составляет главный интерес архитекторов нового века. Как пытливые исследователи, они безостановочно сталкивают «завтра» и «сегодня», а потом смотрят, что из этого выйдет. Строительство всего лишь помогает им испытывать технологические возможности времени и иногда заглядывать в будущее. То, чем занимается бюро сегодня, принято называть нелинейной архитектурой.
В 2002 году в Касселе на международной выставке нью-йоркские авангардисты Рашид и Кутюр представили нечто странное под названием «Флюкс-Спейс». Авторы назвали сооружение архитектурным объектом, и зрители им поверили. Этот объект синтезировал результаты «сканирования образов и звуков» трех сверхкрупных городов планеты. В итоге посетители выставки могли в буквальном смысле прикоснуться к душам мегаполисов. Влиятельный журнал об архитектуре и дизайне Domus позиционировал сложную конструкцию как первую дигитальную скульптуру и архитектурный объект художественного свойства. Относиться к творчеству двух чуть сумасшедших архитекторов из Нью-Йорка можно как угодно, но тот факт, что перед вами искусство, которое с легкостью может стать прибыльным бизнесом, не вызывает сомнений.
_________________________________________________________
Хьетиль Торсен родился в Хёугесунне, на юге Норвегии, учился в Техническом университете Граца. В 1989 году совместно с Таральдом Лундеваллем и Крейгом Дайкерсом основал архитектурное бюро «Снёхетта», названное в честь одной из высочайших гор Норвегии.
Идея создания архитектурного бюро пришла к группе инициативных молодых людей в 1987 году. Главной целью, положенной в основу деятельности компании, было совмещение архитектуры, разработка интерьера и ландшафтного дизайна в процессе проектирования. Студия размещалась над пабом, именовавшимся Dovrehallen: Dovre – это горная область в Норвегии, где самая высокая – гора Снёхетта, давшая название бюро.
Всемирная известность к норвежскому бюро пришла после победы его создателей в международном конкурсе на проект новой Александрийской библиотеки в Египте в 1989 году. Фасад здания украшен иероглифами, что придает ему сходство с пергаментным свитком. Компания базируется в Осло и Нью-Йорке, среди ее сотрудников на 2010 год – около 120 дизайнеров, работающих над проектами в Европе, Азии и Америке. Хьетиль Торсен отмечает, что их команда живет, как большая семья, – внутри фирмы нет закрепленных функциональных ролей. Его жена Йорунн Саннес, как художник, тоже участвует в работе над проектами бюро.
Отличительной чертой «Снёхетты» является прямая связь их творений с окружающей природой – акцент всегда делается на взаимодействии с ландшафтом. В ход идут методы планировки, которыми пользовались архитекторы Райт и Аалто, интегрируя дома в естественное окружение, а также тщательная работа по применению особенностей пейзажа.
Сам Хьетиль Торсен создал в соавторстве с художником Олафуром Эльясоном временный павильон 2007 года для галереи Серпантин в лондонском Гайд-парке, полностью выполненный из дерева. Кроме работы над масштабными и культурно значимыми объектами, архитектурное бюро занимается также возведением жилых зданий, общественных комплексов и проектированием городской среды.
В апреле 2012 года в Музее архитектуры им. А.В. Щусева (Москва) работала выставка «Снёхетта: архитектура – ландшафт – интерьер». Норвежские архитекторы в числе прочего представили свою книгу «Проекты Снёхетты»: ее обложка, сделанная из ткани с четкой структурой, на которой едва читается название произведения, отражает основной принцип деятельности компании: архитектура должна быть анонимна, как сама природа, ее вдохновляющая.
_________________________________________________________
Родился в Париже в семье авиаконструктора. Окончил там же Школу Камондо и в 1968 году основал свое первое дизайнерское предприятие, специализирующееся на создании надувных объектов. С 1969 года Филипп Старк сотрудничает с кутюрье Пьером Карденом.
Сегодня Старк – мегабренд, стоящий немалых денег. Перу этого известного француза принадлежит сенсационная архитектура интерьеров для таких отелей, как Royalton (Нью-Йорк) и Sanderson (Лондон). Художник Старк словно создал декорации для фильма в справедливом расчете на «Оскар». Гости, подобно актерам, поднимаются по феерическим наружным лестницам, восхищаются шикарными портьерами во всю высоту помещения, присаживаются на причудливо изогнутые стулья.
Чувство юмора – еще один узнаваемый акцент Старка. Его вещи технологичны и надежны, но в то же время обладают своим характером, не всегда покладистым. Константами остаются лишь точный аналитический расчет и изобретательность. «Единственный настоящий стиль – это свобода», – говорит дизайнер и не отступает от этой философии в работе. Рамки собственной свободе он задал давно: не сотрудничать с производителями оружия, крепкого алкоголя, табака, а также с занятыми в сфере религии и с компаниями, чьи источники дохода кажутся сомнительными. По версии The Sunday Times, Филипп Старк – «самый почитаемый дизайнер в мире». Дизайн и архитектура для него – лишь точка приложения неуемной творческой энергии, а источник вдохновения всегда один – любовь. В настоящий момент Старк занят проектом жилого комплекса премиум-класса Barkli Park в Москве. Идея самая что ни на есть европейская – экология и эргономика в жилом пространстве. Комплекс расположится в исторической части Москвы и будет ярко выделяться на фоне привычного городского пейзажа. Уже реализованный в Москве проект Старка – дизайн Музея хрусталя Baccarat, совмещенный с бутиком и рестораном. Интерьер необычного арт-объекта восхищает сюрреалистичностью: вы поднимаетесь по хрустальной лестнице, над вами – хрустальный потолок, с которого виноградными гроздьями свешивается хрустальная люстра. Все в искажениях, отблесках, сверкании, как будто вы попали в королевство кривых зеркал и случайно потеряли ощущение реальности. Это место идеально для путешествий в сны среди обычного дня. В парижском Baccarat, который также создавался Старком, любил бывать Сальвадор Дали.
Текст Ксения Меньщикова
