we-enter
10:01 / 24 Январь 2019

Застывшая музыка на все времена

Застывшая музыка на все времена

Андрей Табанаков, директор «Мастерской архитектора Табанакова А.В.», об открытии бизнеса, европейских стандартах и городской инфраструктуре

we-enter

В декабре в нашем городе вышла книга «Счастье по-тюменски: истории из жизни тюменских предпринимателей». Публикуем тринадцатую главу из нее.

 

Застывшая музыка на все времена

 
 

ПЕРВЫЙ ШАГ К ПРИЗВАНИЮ

Картинка из детства – я стою в кроватке, темно, на столе под наклоном лежит чертежная доска. Это отец чертит что-то в свете настольной лампы. Помню, я на работе у мамы в институте сижу под столом на стопке бумаг и рисую по офицерской линейке, что приходит в голову – дома, машинки, краны – всё, что можно придумать из кружочков, квадратиков и треугольников.

Чаще всего в детстве я строил что-нибудь из кубиков и собирал конструкторы. Потом появился пластилин. Из него мастерились римские города и древнерусские остроги, парусники, фрегаты и космические корабли. Это были большие макеты, которые разбирались по частям, с людьми, утварью, интерьером и мебелью.

Родителям приходилось терпеть не только появление таких громоздких объектов в небольших квартирах, но и пацанов, которые устраивали игры, сражения и занимали всю комнату по выходным.

Застывшая музыка на все времена

Уезжаю в институт. Родители, брат, 1985 год

Об этом моем увлечении стало известно друзьям родителей, связанных с телестудией. Однажды на уроке географии в кабинет ворвалась девочка и истошным, как мне показалось, голосом, завопила: «Табанаков, к завучу! Тебя на телевидение повезут снимать». Помню, как я гордо профланировал к выходу, как восторженно смотрели на меня девчонки и с какой завистью пацаны…

Позже я поступил в художественную школу, но не закончил ее. Мне больше нравилось заниматься прикладным искусством, чем рисовать. Когда проводился конкурс, почти все ребята рисовали, а я сделал макет часовни. Уже не помню, в каком журнале я увидел ее фотографию.

Это было сложное строение с купольной крышей, витиеватыми украшениями. Пришлось проделать большую работу! Задача была ювелирной, приходилось использовать спички, иголки в качестве инструментов. Конкурс я выиграл, мне дали диплом, и после этого я решил, что обойдусь без «художки», потому что «и так молодец».

Это увлечение и стремление постоянно что-то придумывать и создавать, думаю, и стало первым шагом на моем профессиональном пути.

 

К прекрасному привыкал через выставки, музеи. Мама собирала репродукции художников, отец занимался фотографией. В итоге я неплохо разбирался и в том, и в другом

 
 

ОТ СТАНКА ДО ЭРМИТАЖА

Как и все мальчишки, с детства я занимался спортом. Отец любил лыжи и поставил меня на них в пять лет. До пяти лет я с родителями жил в частном доме моего деда на улице Базинской.

Это место, где сейчас находится мост у сквера Железнодорожников, район неофициально назывался «Сараи», а потом мы переехали на улицу Мельникайте, в новенькую пятиэтажку. Этот дом и сейчас стоит у самого моста через железную дорогу.

Тогда это был край города, вдоль железной дороги была неплохая лыжня.

Летом карьеры между домами были наполнены водой. Купались в них мы с осторожностью – после стройки домов сюда попало много строительного мусора, и вода была не особо чистой, но для плавания на плотах они подходили идеально, что мы с мальчишками и делали.

За железной дорогой было летное поле ДОСААФ, там часто летали «кукурузники» и учились парашютисты. И мы, подгоняемые сторожами, бегали по полю к самолетам, лазили на учебную вышку и мечтали стать космонавтами.
До четвертого класса я занимался плаванием. Сегодня в это сложно поверить, но график был такой: с утра пораньше я ехал на автобусе в бассейн «Геолог», час плавал, возвращался домой и к восьми часам шел в школу. Как это было возможно в таком возрасте, я сейчас не представляю.

Застывшая музыка на все времена

Первомай. Я с дедом на выставке техники в ДОСААФ

Потом в разные годы занимался классической борьбой, немного боксом. Наверное, этого требовала жизнь – драки никто не отменял, было важно постоять за себя. Лыжами занимался долго – бегал за школу, за институт.

Рядом с домом у нас была станция «Юных техников», и мы с соседскими мальчишками, бегали на их тренировочный корт, и с завистью смотрели, на картингистов и авиамоделистов. Когда стало возможно выбирать секцию, удалось попасть только на авто- и судомоделирование, здесь впервые я встал за токарный и сверлильный станки и увлекся этим делом.

В итоге производственное обучение в школе проходил токарем на турбомеханическом заводе, выступал на конкурсах профмастерства – точил детали на скорость, получил «корочки» высокоразрядного токаря. На картинг я не попал, но на накопленные деньги, собирали с пацанами во дворе мопед из «Школьника» с движком Д-6. Таким было знакомство с техникой.

Застывшая музыка на все времена

К прекрасному привыкал через выставки, музеи. Мама собирала репродукции художников, отец занимался фотографией. В итоге я неплохо разбирался и в том, и в другом.

В пятнадцать лет впервые с бабушкой побывал в Питере (тогда еще в Ленинграде), три дня почти не выходил из Эрмитажа. Грандиозное впечатление осталось от военно-морского музея, почти плакал, глядя на огромные модели петровских фрегатов, современных боевых кораблей и подлодок. Мои пластилиновые тоже были хороши, но эти!..
Я тогда много читал, в основном историческую и приключенческую литературу, фантастику, даже сам пробовал что-то сочинять. Любимых предметов в школе было несколько – всё хорошо складывалось с математикой и геометрией, нравилось черчение, что неудивительно в моей семье.

А еще я с детства был самостоятельным и очень любил уезжать в пионерлагерь. Лучше всего сразу на три месяца. Бабушек в деревне у нас не было, поэтому приходилось использовать возможность уехать их города на природу.
Бывали и приключения. Однажды уговорил двух своих друзей на «подвиг», и мы втроем укатили на двух велосипедах на озеро Андреевское – за девятнадцать километров от города.

Когда вернулись, оказалось, что нас чуть не с собаками ищет весь двор. В милицию заявили. Хорошо, что дома в этот вечер гостила бабушка, ей пришлось заступаться за меня перед родителями, иначе… плохо бы закончилась для меня такая поездка.

 

В тот год был большой недобор, а я еще и сдерзил на призывном пункте… Забыл надеть комсомольский значок. Молоденький офицер придрался, что значка нет. Я что-то ему ответил. Он под горячую руку пообещал, что армия мне память поправит. За четыре дня до нового года меня забрали служить Отечеству

 
 

СОЗИДАТЬ, А НЕ РАЗРУШАТЬ

Мне хотелось быть не просто инженером, как родители, а заниматься чем-то более творческим. Я закончил школу в 1985 году, в то время в стране было всего два архитектурных института – в Москве и Свердловске. Я поступил в Свердловск, но не успел закончить даже первый семестр – ушел в армию.

В тот год был большой недобор, а я еще и сдерзил на призывном пункте… Забыл надеть комсомольский значок. Молоденький офицер придрался, что значка нет. Я что-то ему ответил. Он под горячую руку пообещал, что армия мне память поправит. Так, за четыре дня до нового года меня забрали служить Отечеству.

Из архитектурного института нас было несколько призывников, и всех сразу раскидали по разным подразделениям. Дело ведь было под Новый год, а если ты учишься на архитектора, значит, художник. Вот иди, рисуй плакаты! И я четыре дня в каптерке этим занимался.
В «учебке» про мои таланты узнали дембеля, пришлось по ночам вместо заслуженного отдыха, после напряженного дня оформлять дембельские альбомы. Тут я понял, как пройдет моя дальнейшая служба, и решил «забыть» свои умения. Весной из «учебки» нас отправили в войска – кого-то в Афганистан, а нашу роту в Германию.

Служил я в пехоте. Вспоминаю об этом времени с удовольствием. Много было разных историй, можно отдельную книжку написать.

Мы стояли в девятнадцати километрах от границы с Западной Германией под Магдебургом – в военном городке, где до нас – еще в годы Великой Отечественной – базировался полк СС «Мертвая голова». Передовая практически, за три минуты из казарм успевали подняться по тревоге и занять места в боевых машинах. Да, было тяжело, боевая техника, постоянные учения, но мне нравилось, видимо присутствует во мне воинствующий дух.

Я служил командиром боевой машины пехоты. Так получилось, что всю жизнь командовал, в школе – октябрятской звездочкой, пионерским звеном, в институте был старостой группы, в бизнесе руковожу группой архитекторов, а в армии командовал взводом.

Под занавес службы, на последнем периоде, штабные всё-таки выяснили, что я учусь в архитектурном, и начали меня разыскивать. Я понял, что возможен новый поворот в службе, и стал почаще отлучаться «в поля» – на учения, на стрельбы.

И хорошо у меня это получалось, пока не попался начальнику штаба. Он оказался моим земляком – сам из Тюмени. Я попал в поздний призыв, из Свердловска, поэтому земляков в полку у меня не было, и вдруг сразу сам начштаба! В приказном порядке меня отправили служить в штаб, и пришлось осваивать картографию – пока офицеры «водили руками» между маневрами (мне довелось участвовать в масштабных трехсторонних учениях СССР, Германии и Польши), я успевал наносить на карты наступления наших войск. Поскольку я был командиром штабного взвода, довелось охранять кассу и знамя полка.

Есть у меня красивый альбом, сам рисовал по ночам. Вывезти фотографии из Германии было очень сложно – большая степень секретности, много новой боевой техники… Один из офицеров пошел мне навстречу и перевез его в Россию. Я вернулся домой, а через неделю по почте пришел мой дембельский альбом.

По окончании службы начальник штаба предложил остаться служить на сверхсрочную. В части очень не хватало опытных специалистов, а мне – старшему сержанту – доверяли проводить обучение стрельбе на технике для молодого пополнения. Было заманчиво, заграница, деньги. Но, я выбрал профессию, чтобы строить и созидать, а не разрушать. Аккуратно отказался.

Кстати, недавно встретился со своим командиром в Тюмени. Он меня, конечно, не узнал, но вспомнил. Это было удивительно…

 
 

АРХИТЕКТОРЫ — «ВЫСШИЕ СТРОИТЕЛИ»

После армии восстановился в институте, и уже без отсрочек доучился до конца. А соблазны не доучиваться были. Расцветала приватизация, кооперация, предпринимательство. Это сейчас профессия архитектора не в фаворе, а когда мы учились, компьютеров не было.

Умея рисовать, лепить и резать гипс, делать витражи, работать с деревом, мы быстро находили подработку и за летние каникулы могли заработать очень хорошо. Помню, оформляли с ребятами комнаты отдыха в общежитиях на Лесобазе. Сами придумывали интерьер и воплощали – в замковом стиле, в морском стиле. Здорово получалось!

Можно было ехать в стройотряд и складывать кирпичи, но мы по профессии – «высшие строители», зарабатывали своими умениями и творчеством. Особенно помогали эти подработки после свадьбы, я женился, еще будучи студентом.

Если главный специалист в проектном институте получал пятьсот рублей в месяц, то мы, будучи студентами, могли заработать до тысячи и более, потому что работа ценилась. А сейчас все рисуют на компьютерах…

Раньше компетенции и знания архитектора в строительстве были важны, потому что профессия всеобъемлющая, а сегодня «Гугл» в помощь, и кому ты нужен со своими знаниями…

Остались, конечно, сферы, которые пока недоступны компьютерам. Придумывать и генерировать проектные идеи их еще не научили.

Застывшая музыка на все времена

Стажировка в США, 2001 год

 
 

ПУСТЬ ТЯЖЕЛО, НО ИНТЕРЕСНО

После окончания института я получил распределение в Петрозаводск, городок под Петербургом. Но в тот год разрешили не работать по распределению, чем тут же воспользовался мой отец – дал мне две недели на переезд, а потом велел в приказном порядке выходить на работу в ТДСК (Тюменский домостроительный комбинат).

Он возглавлял проектное подразделение, и ему нужен был архитектор. Время было не простое, с работой было не всё замечательно, пришлось согласиться, а, хотя мечтал я о каком-нибудь крупном проектном институте.

Мы активно занимались модернизацией крупнопанельной жилой серии 121 Т, делали различные варианты планировок, придумывали балконы разной формы и окна на торцах зданий, разработали даже первый панельный дом с мансардным этажом.

Помещения в квартирах сделали более квадратными, просторными, а комнаты – эргономичными, в них стало удобнее расставлять мебель. Кухню, например, увеличили до 15 квадратных метров – она стала более функциональной, некоторые жильцы использовали ее как гостиную. Добавился второй, гостевой санузел.

Я не знаю, плюс это или минус, но с первого рабочего дня у меня не было руководителей-архитекторов. А вот в роли наставников выступили родители – отец был директором проектной фирмы, мать, в прошлом также руководитель проектной мастерской, работала в службе заказчика. Было интересно и одновременно тяжело.

Отец был очень требовательным ко всем, а от меня требовал вдвое больше, чтобы исключить разговоры о том, что устроил на работу сына и делает ему поблажки. Он и не делал, за первые пять лет работы с ним я ни разу не был в отпуске и постоянно выкладывался на сто процентов.

В роли наставников выступили родители — отец был директором проектной фирмы, мать, в прошлом также руководитель проектной мастерской, работала в службе заказчика. Было интересно и одновременно тяжело

 
 

СЕРИЙНЫЙ ТИПАЖ — МЕТОД НЕ НАШ

Через два года после прихода в ДСК коллеги дали мне рекомендации, и я получил лицензию и открыл свое ИП, начал подрабатывать вечерами и по выходным. И уже тогда понял, что к клиенту нужен комплексный подход, это удобно для него.

Допустим, заказчик хочет построить дом и заказывает мне архитектуру, а ведь есть еще немало важных моментов – надо спроектировать конструкции, сети, сделать смету… Для этой работы я привлекал отца (его специалистов, своих коллег), вскоре и сам стал приплачивать им.

Так, наряду с типовыми серийными проектами, в Тюмени стали появляться мои индивидуальные проекты.

Работа над индивидуальным заказом вскоре дала результат. Один из заказчиков случайно увидел планировки дома, выполненные для частного заказчика – компании, которая строила жилые дома на улице Интернациональной…

Так началась моя работа с фирмой «Стар», и появился проект планировки квартала Рижская – Пржевальского. По тем временам это были дома с необычной планировкой – гостевые санузлы, кухни со столовой, постирочные и кладовые, санузлы в спальнях, двухуровневые квартиры и т.д.

 
 

НОВЫЙ ВЗГЛЯД С ВЫСОТЫ

В 2001 году меня пригласили на стажировку в США. Принимающей стороной стал американский «Центр гражданских инициатив», его задачей было развитие предпринимательской деятельности в нашей стране. Из семи центров, расположенных в разных регионах России, была сформирована группа из одиннадцати человек для обучения по специальности «архитектура».

Полгода мы готовились к поездке, и вдруг 11 сентября в Нью-Йорке случился всем известный теракт. Думали, что программу свернут, но этого не случилось, наоборот руководители программы уговаривали не отказываться, и наше желание решать сложные проектные задачи только усилилось.

Мир был шокирован. Многие авиакомпании прекратили полеты в Штаты, все боялись повторения этих событий, но в нашей команде от поездки не отказался никто. Родные отговаривали, справедливо опасаясь за нашу жизнь, коллеги тоже не особо поддерживали, но мы были полны решимости.

Застывшая музыка на все времена

На стройке. Арабтек. Дубай

Ровно через месяц, 11 октября 2001 года мы прилетели в Нью-Йорк. Четыре этажа Международного торгового центра в руинах еще дымились. Самым высоким зданием вновь оказался знаменитый «Эмпайр-стейт билдинг», и чтобы попасть на его смотровую площадку надо было отстоять в очереди несколько часов. Вид сверху на развалины открывался ужасающий…

Мы посетили более тридцати лучших проектных компаний. Из первых рук получали коммерческую информацию, побывали на мастер-классах лучших американских архитекторов.

Нас встречали очень тепло, как героев, решившихся в такое время на поездку ради созидания. Всех волновала тема безопасности зданий и сооружений, много говорили о проблемах строительства уникальных зданий, небоскребов.

 
 

ИМЯ КАК ГАРАНТИЯ КАЧЕСТВА

До поездки я не задумывался об открытии собственного бизнеса, но после этой стажировки вдруг всё сложилось, пришло понимание, как это должно быть. И уже через несколько месяцев я открыл в Тюмени «Мастерскую архитектора Табанакова».

Зарегистрировали компанию 14 февраля 2002 года, в День влюбленных. Название, кстати, не случайно. На Западе многие архитекторы дают компаниям свои имена, персонализация повышает уровень доверия клиентов. Все понимают – работу, под которой ты подписываешься своим именем, нельзя делать некачественно.

Вначале у меня работало всего пять-семь человек. С одной сотрудницей-конструктором мы некоторое время работали вместе за одним длинным столом.

Младший брат, он стал инженером-конструктором, как и родители, мама последние годы тоже работали у меня. Я вообще люблю командный, семейный бизнес.

Название, кстати, не случайно. На Западе многие архитекторы дают компаниям свои имена, персонализация повышает уровень доверия клиентов. Все понимают — работу, под которой ты подписываешься своим именем, нельзя делать некачественно

 
 

ТРИ ПЯТИЛЕТКИ ОТ МЕЧТЫ ДО РЕАЛЬНОСТИ

Появления аквапарка в Тюмени я ждал пятнадцать лет!

Первый наш проект аквапарка появился в 2003 году, по заказу компании «Тюменьинвестстрой». Он входил в состав большого спортивно-развлекательного комплекса на базе отдыха Оловянниково.

Мы работали с технологами печально известного московского аквапарка «Трансвааль». За две недели до обрушения я еще ходил по технологическим помещениям этого здания, изучая его «начинку». Наш проект получился бы немного больше и гораздо интереснее, но после трагедии в 2004 году проект закрыли. Расследование обрушения продолжалось несколько лет, и, казалось, что застройщики в России к этой теме вернутся не скоро.

Однако, вопреки ожиданиям, тюменские власти решили построить аквапарк на озере Алебашево в составе детского реабилитационного центра. Компания, выигравшая тендер, доверила нам его архитектурную часть. Мы сделали три варианта, и даже получили оплату, но вдруг понадобились деньги на строительство Тюменского технопарка, и наша работа снова легла на полку.

Потом была попытка работы над созданием концепции аквапарка для московских инвесторов в поселке «Боровский».

К тому времени я объехал уже очень приличное число аквапарков в России и других странах. Специально ездил смотреть новые проекты и реконструкцию старых.

Мечта не оставляла, и вот снова выпал шанс! Нас пригласили в проект с существующей концепцией большого комплекса с аквапарком на улице Щербакова. Надо было менять направление развития этого проекта.

Мы приступили к работе… и площадку приобрел другой инвестор – компания «Сибинтел», а у них были свои идеи по реализации этого проекта, и они пригласили иностранных архитекторов.

Я был очень расстроен срывом наших планов, но вдруг нас согласились рассмотреть в качестве генпроектировщика проекта, и мы оказались в команде. Всё наконец случилось, и в июне 2018 года была запущена «Тюменская Волна».

Застывшая музыка на все времена

Чандигарх. Центр великого архитектора Ле Корбюзье

Застывшая музыка на все времена

 
 

ГОРОД, КОТОРОГО НЕ БУДЕТ

К сожалению, в строительстве сегодня зачастую на первый план выходит не архитектура, а финансы. Интересные архитектурные проекты экономически не всегда целесообразны. Постоянно приходится убеждать инвестора, что есть и иные критерии для оценки проекта, кроме сиюминутной экономической выгоды.

В конце концов, должна же быть и гордость за свою работу, если она полезна, стремление создать что-то если не уникальное, то хотя бы современное. Именно от инвесторов зависит, будет ли украшать город еще одно уникальное здание, или появится очередная безликая каменная коробка.

Надо создавать ценности, а не квадратные метры, но не всегда получается убедить в этом застройщиков.

С другой стороны, некоторые наши проекты не случились по политическим соображениям. Например, в проекте улиц Рижская-Пржевальского сегодня существующий пешеходный бульвар с фонтанами развивался гораздо дальше, чем сейчас, и сформированный красивой застройкой выходил к Выставочному залу, а рядом был большой парк.

Мы провели сети, подготовили всё для строительства домов улучшенной планировки. Но улицу Тульскую политическим решением неожиданно «заткнули» «Сбербанком». Идея проекта рассыпалась, готовые проекты домов расставили в другом порядке… Получилось то, что получилось.

Сейчас рядом со «Сбербанком» достраивается здание, которое мы спроектировали еще двадцать лет назад, там планировался первый в городе эскалатор, первый стеклянный лифт для мамочек с колясками и инвалидов. Ничего подобного в тот момент не было в Тюмени. Стройка началась, потом была остановлена.

Прошло много лет, и вот застройщик обратился к нам с просьбой что-нибудь переделать в этом проекте, сделать его более современным. Я сам когда-то его проектировал, поэтому сейчас поручил своим сотрудникам посмотреть на него свежим взглядом и внести изменения.

Они поломали головы, и пришли к выводу, что в нем нечего менять – всё очень гармонично сделано изначально. В итоге, по просьбе заказчика убрали два верхних этажа.

Конечно, это будет не так красиво, как планировалось. Кажется, ну что такого – здание уменьшилось, ничего страшного, неспециалист не ощущает этих нюансов. Но когда оно будет закончено, наверное, станет понятно, что здесь что-то не то… «То» получилось бы, если бы построили, как планировали.

В нашем региональном отделении Союза архитекторов России, мы собрали и собираем сегодня, выставку нереализованных архитектурных проектов в Тюмени. Мы хотим опубликовать их, чтобы показать участками, город, который у нас мог бы быть.

Был, к примеру, проект строительства большого храма и парка на месте, где сейчас стоит торговый центр «Фаворит». Эта зона была спроектирована до самой улицы Мельникайте, но поддержки проект не нашел.

 
 

Застывшая музыка на все времена

 
 

УТКИ ПОД ОКНАМИ

Жилой комплекс «Озерные аркады», в котором расположен и наш офис, я проектировал в 1998 году. Здесь была продумана вся инфраструктура – жилые дома с индивидуальной планировкой, развлекательный центр и спортзал с бассейном, магазины, парк и детская площадка.

Помню, мы выставили макет на строительной выставке здесь, в Тюмени. Злые языки говорили: «Не построите вы это никогда!».

Когда мы пришли на эту площадку, здесь была болотистая местность, и березовая роща рядом с этим местом постоянно чахла – страдала от постоянной сырости.

Во время строительных работ обнаружили ключи. Копали зимой, голубая вода била фонтанчиками и замерзала на морозе. Мы решили устроить на этом месте искусственное озеро. Выкопали котлован (в самом глубоком месте он достигает четырех метров), и вода из рощи ушла, не пришлось даже копать дренажные канавы. Вода в озере была исключительно чистая, на второй год здесь завелись раки, поселились утки.

Комплекс по разным обстоятельствам строился долго, но всё же был завершен.
 

Я не сталкиваюсь с клиентами, которые хотят сегодня решать интересные задачи и проектировать индивидуальное жилье, а участвовать в строительстве домов, где квартирки по 12 квадратных метров не особо интересно. Такое уже строили в России тридцать лет назад, за это время должно было что-то измениться в головах, но вот мы пришли к тому же самому

 
 

КУЛЬТ ЛИЧНОГО ПРОСТРАНСТВА

В последнее время, у нас в Тюмени сложилась порочная практика, когда планировки домов и квартир рисуют продавцы. Они смотрят в какой-нибудь журнал, видят, что есть проект, который, вроде, хорошо продается, и навязывают его проектировщику. Потом второй маркетолог находит эту картинку и тоже несет проектировщику…

И так по кругу. Ничего принципиально нового не создается. Вроде строится огромное количество жилья, но оно в какой-то мере «типовое». Сегодня мы больше ориентированы на проектирование социальных объектов.

Я не сталкиваюсь с клиентами, которые хотят сегодня решать интересные задачи и проектировать индивидуальное жилье, а участвовать в строительстве домов, где квартирки по 17 квадратных метров не особо интересно. Такое уже строили в России тридцать лет назад, за это время должно было что-то измениться в головах, но вот мы пришли к тому же самому.
Европа избавляется от таких домов, а мы снова строим.

И в Европе, и в США некоторые дома строятся специально под аренду. Квартиры в них действительно малогабаритные, со смешанной функцией, как гостиничные номера. В некоторых спальнях даже нет окон. Зато для всех жителей дома предусмотрены тренажерный зал, зачастую бассейн, большая кухня-зал для посиделок, открытый офис для работы жильцов-фрилансеров, есть даже свой кинотеатр и бар-библиотека.

Вот это действительно интересный класс жилья. Я, понимаю, что у нас востребовано недорогое жилье, но не поверю, что 17 квадратных метров – это удобно для жизни семьи. За этой пропагандой скрывается жадность застройщика.

Компенсируйте скромные размеры квартир удобными функциями дома, это будет как минимум современно. Американцы и европейцы социализируют свое массовое жилье, вживляют его в многофункциональную ткань города.

Спальный район – это атавизм. А в России пока еще – культ личного пространства. Человек может жить в квартире, уставленной золотом и серебром, а подъезд у него будет заплеван.

Европейские страны это пережили и перешли на следующий виток строительной эволюции. У нас на этот новый уровень сейчас выходят лишь единичные компании.

Застывшая музыка на все времена

Благодарность за архитектурную деятельность от Минстроя, 2018 год

 
 

НА ОСТРИЕ ИННОВАЦИЙ

В 2006 году я открыл торговую фирму «Стройсфера», так начала образовываться группа компаний. Фирма поставляла на тюменский рынок материалы и технологии, которые требовались нам для своих проектов, но в Тюмени их присутствия не было.

В итоге, мы представляли эти компании в Тюменском регионе, открыли свое строительное подразделение. Поскольку сложные проекты тянули за собой сложные задачи, приходилось просто дотировать проектный отдел из строительного или торгового дохода.

Мы всегда старались предлагать заказчику комплексную услугу, поэтому появилась компания «Регион Девелопмент», которая занималась работой службы заказчика. Это актуально в том случае, когда заказчик не имеет отношения к строительству, например – торговые компании, компании из «нефтянки».

Мы готовили для них документы от разрешения на строительство до сдачи объекта в эксплуатацию, вели сопровождение проекта, технический надзор и так далее. Нам это было тоже полезно для понимания особенностей всего процесса строительства.

Больше 250 построенных объектов в Тюмени – это наша работа. Я и счет не всегда веду, в работе постоянно порядка 20 объектов в разной стадии проектирования.

Сегодня мы работаем и за пределами Тюмени, это наши северные города, есть проекты в Москве и в Санкт-Петербурге.
Мы всегда были на острие инноваций. Проектировали первый гипермаркет «Южный», который открылся в Тюмени, и его полуподземный паркинг.

Реконструкция здания мясокомбината под торговый центр «Магнат» – это тоже первый подобный опыт реновации промышленной среды в нашем городе.

Один из крупнейших офисных центров, на тот момент, «Нобель Парк», с первой электрогенерационной установкой.

Мы сделали первую жилую мансарду на высотном жилом здании, атриумы в «Южном», «Магнате» и «ЦУМе». Кстати, специальные технические условия для строительства таких решений тогда надо было получать только в Москве.
В торговый центр «Матрица», в его первой проектной редакции, можно было подняться на кровлю в автомобиле и перекусить в автокафе.

Всё, что делается впервые, затратно. Великих денег на своих проектах мы не заработали, но получили бесценный опыт.
Сегодня мы активно интересуемся и пытаемся применять «зеленые технологии». Сотрудничаем в этой области с нашими зарубежными коллегами.

Я люблю чертить на кальках и рисую на них, хотя могу работать и в компьютерных программах. Нравится работать с макетами. На самом деле весь мир работает с макетами, они гораздо более понятны для заказчика, а 3D-графика – это дело мультипликаторов

 
 

Застывшая музыка на все времена

 
 

РАСТИ В ПРОФЕССИИ И ВИДЕТЬ МИР

Я поздно ухожу с работы, бывает, провожу здесь по десять-двенадцать часов. Обязанности руководителя мешают архитектурной деятельности, а я люблю помечтать, что-то порисовать, когда все сотрудники расходятся по домам, или просто посмотреть объекты, которые делают ребята, что-то подсказать, помочь.

Я люблю чертить на кальках и рисую на них, хотя могу работать и в компьютерных программах. Нравится работать с макетами. На самом деле весь мир работает с макетами, они гораздо более понятны для заказчика, а 3D-графика – это дело мультипликаторов.

Свое хобби – путешествия – тоже всегда совмещаю с работой. Езжу на учебу, на презентации и выставки в другие города и страны. Такие поездки позволяют двигаться вперед, расти в профессии и видеть мир.

Люблю поплавать, когда есть возможность. Теперь, в том числе благодаря нам, в Тюмени появилось еще одно место, где можно это делать.

В архитектуре, как, наверное, и в любой другой сфере, важно не только получить специальность, но и регулярно учиться. Чем лучше будешь понимать потребности дня, тем успешнее станешь в своей профессии. Я много стажировался в архитектурных школах Америки, Китая, Англии.

В каждом нашем проекте я стараюсь делать что-то новое и интересное.

Свобода в творчестве и умный понимающий заказчик – это то, что меня окрыляет.

 
 
 


Текст и фото предоставлены редакцией РГ «Проспект»

 

we-enter