Правила жизни Татьяны Лазаревой

ЭСКВАЙР-ТО ЖИВ ЕЩЕ? Ну хорошо. А то ощущение такое, что писать сегодня не о чем. Только телки, путешествия и автомобили.

ВРЕМЯ СЕЙЧАС ТАКОЕ — апатия полная. Сидишь и ждешь. Ничего от тебя не зависит, ничего ты не можешь сделать.

Я РАНО ЗАХОТЕЛА СТАТЬ ВЗРОСЛОЙ и самостоятельной. Уже в 16 я попыталась поступить в институт, но мне досталось на экзаменах сочинение по «Поднятой целине», а я ее не читала, и меня не приняли.

Я МАЛООБРАЗОВАННЫЙ ЧЕЛОВЕК, честно. Если бы у меня было образование, была бы дирижером эстрадно-духового оркестра.

1990-Е прошли для меня незамеченными. Я не помню ни «Лебединого озера», ни ГКЧП. Когда ты молод, у тебя и увлечения, и любовь, и тебе нет дела до того, что происходит вокруг. Я жила тогда так, как сейчас живет в России основная масса людей: в мире, где нет никаких проблем. Это возрастная история, совершенно нормальная.

УБИЛИ ДЕТСКОЕ ТЕЛЕВИДЕНИЕ — вот главная катастрофа. Помните «Зов джунглей» (передача, выходившая в 1993-2002 годах. — Esquire)? С тех пор как ее закрыли, выросло целое поколение, которое не знает, что по телевизору бывают детские передачи.

ДЕТИ У МЕНЯ НЕ ГЕЙМЕРЫ, пронесло. Я боюсь детей, которые за час игры на компьютере отдадут все.

Я НЕ ЗАСТАВЛЯЛА ДЕТЕЙ ходить на митинги или что-то читать. Степану, которому сейчас 18, долго все это было неинтересно. А недавно он посмотрел прямую линию Путина, очень удивился. Говорит: «Это же ужасно! Там ему мужик рассказывает, что у него машина и что он платит налоги, а дорог в области нормальных нет. А Путин: зачем вам машина, если у вас дорог нет?» Степу это ужасно возмутило, и это гораздо важнее, чем если бы я ему объясняла, какая у нас власть и как люди живут.

Я УСТАЛА ПОВТОРЯТЬ слово «власть».

ПОЧЕМУ МЫ ВЫШЛИ НА БОЛОТНУЮ? Просто захотели сказать: «Ребята, вы не забывайте, мы тоже живем в этой стране. Вы на нас не обращаете внимания, а у нас нет другого выхода, кроме как выйти на площадь, помахать руками и пошуршать бумажками».

Я УЖАСНО СВОБОДОЛЮБИВАЯ, и на этом меня легко поймать. Когда меня начинают в чем-то ограничивать, я сразу выхожу из себя.

В СПОРЕ Я СЛАБЫЙ ЧЕЛОВЕК. Никогда не буду навязывать и доказывать свою точку зрения. Но буду ее придерживаться.

ТО, ЧТО УКРАИНА — СОВСЕМ ДРУГАЯ СТРАНА, я поняла, когда появился Майдан. Но я не уверена, что у нас бы Майдан прокатил. Когда мы с Лигой избирателей поехали по Сибири, эйфория сразу слетела. Резко не стало уверенности в том, что сейчас за тобой все пойдут и скажут: «Нам нужна справедливость, другая страна». Ничего этого там нет. Наоборот, все говорят: «Перестаньте, не мутите воду. Оставьте все как есть».

У ТЕБЯ ВСЕГДА ДОЛЖНО БЫТЬ ПРАВО выслушать как минимум два мнения.

СЕГОДНЯ НА ТЕЛЕВИДЕНИИ меня практически нет, и мы с мужем (Михаил Шац. — Esquire) ведем свадьбы. Свадьбы, обряды, похороны... Это раньше наша «О.С.П.-студия» так расшифровывалась. В шутку, конечно. Меня иногда спрашивают, что такое «О.С.П.-студия», а мы уже и сами забыли. Помню, что на двери было написано «Отдел спецпроектов».

Я НЕ ЗНАЮ, что буду делать дальше. 47 лет я работала на свое имя. Теперь это имя так или иначе работает на меня.

ТЩЕСЛАВИЕ И ЗВЕЗДНОСТЬ ДОЛЖНЫ ЗАКАНЧИВАТЬСЯ НА РАБОТЕ. Когда я выхожу на съемочную площадку, я позволяю над собой шутить и смеяться, но как только я выхожу с площадки и иду в магазин покупать туалетную бумагу, я становлюсь ранимой, и мне не нужно внимание. Я обычный человек, который пришел в магазин купить туалетной бумаги.

ЖЕНЩИНАМ СЛОЖНО В ЮМОРИСТИЧЕСКОМ ЖАНРЕ. Они не любят, когда над ними смеются. Они созданы, чтобы ими восхищались.

Я ЖИВУ БЕЗ КОНФЕССИИ, без страха смерти, без страха попасть в ад и без желания попасть в рай. Моя мотивация — успеть сделать что-то хорошее. А для этого совершенно не нужно быть ни знаменитым, ни верующим, ни праведником, ни сумасшедшим.

«ГОСПОЖА ПРЕЗИДЕНТ»? Ну нет, пока в русском языке не появится подходящее слово, президент-женщина и не появится.

МИРОЗДАНИЕ всегда мне подкладывает какие-то деревяшки, когда я увязаю в окружающем болоте.

ВСЕ СБЫВАЕТСЯ, о чем сильно мечтаешь.

Источник: esquire