Когда дизайн спасает мир

Каждое пятое авто в наших пробках – разработанный им проект. Приняв приглашение Западно-Сибирского банка Сбербанка России и Правительства Тюменской области посетить Тюмень, мэтр выступил с мастер-классом и дал одно эксклюзивное интервью журналу «Тюмень» в Деловом кафе tmn.

Новый российский космический корабль «Русь», самолет Sukhoi Superjet 100 и даже факел сочинской Олимпиады – своим визуальным исполнением каждый из этих проектов обязан Владимиру Пирожкову. Сегодня он один из самых известных дизайнеров мира – до него в России был разве что Алексей Лапин, нарисовавший в конце 60-х оригинальный Porsche 911, от которого все до сих пор сходят с ума.

Но Лапин родом из Прибалтики и большую часть жизни провел в Европе. Владимир же после 20 лет работы за границей в 2007-м вернулся на родину по просьбе Германа Грефа (в то время – министра экономического развития и торговли РФ), который помог ему основать в Москве мультиотраслевой центр промышленного дизайна и инноваций «Astra Rossa дизайн».

МЕЧТЫ О ШВЕЙЦАРИИ

Пирожков учился в Свердловском архитектурном институте по специальности «промышленный дизайн». Во время учебы на четвертом курсе он прошел стажировку в студии всемирно известного дизайнера Луиджи Колани, где участвовал в выполнении заказов таких фирм, как Adidas, Ferrari, Yves Saint Laurent.

 – Мы с моим тогдашним другом Сергеем Стрельцовым увидели в «Комсомольской правде» фото Луиджи Колани на фоне белоснежного Chevrolet Corvette и решили: вот это люди живут! Идея поехать на стажировку казалась нереальной, но как-то во время ее обсуждения я сказал: «Были же у Леонардо да Винчи ученики, которые помогали мастеру за тарелку супа. Чем мы хуже? Тем более что в Швейцарии тепло и можно, наверное, спать под открытым небом», – вспоминает Владимир.

Когда Луиджи согласился принять двух молодых ребят, первым делом он отправил их мыть машины. Это был не каприз эксцентричного мэтра, а способ прочувствовать рукой совершенство линий кузова. Первой вымытой Владимиром машиной стала «Феррари» фирменного цвета. А спустя пару недель Колани доверил советским подмастерьям поучаствовать в разработке новой модели спорткара.

После стажировки Владимир продолжил обучение в Швейцарии в Art Center College of Design, откуда его сразу пригласили работать в Citroën (там он разрабатывал интерьеры моделей Xantia X2, C5, концепт-кара C3 Lumiere, C3 Air, C6 Lignage, C4 Volcane и стал автором рестайлинга модели Xsara). А с 2000 года Пирожков стал старшим дизайнером в европейском дизайн-центре Toyota в Ницце, где участвовал в создании моделей Yaris, Auris, Corolla, Avensis и концепт-каров MTRC и UUV. Самый продаваемый в России японский кроссовер Toyota RAV4 – тоже заслуга Владимира.

БОРЬБА С ВАКУУМОМ

 – Технологии – больше не двигатель продаж: капот теперь никто не открывает. Единственное, что подталкивает спрос, – это дизайн и бренд, – уверен Владимир Пирожков.

В 2007 году он приехал в Москву по приглашению Германа Грефа на министерское совещание по промышленному дизайну. Герман Оскарович собрал у себя достойных специалистов и первым делом предложил всем представиться и назвать годовой оборот своих компаний. С тойотовской выручкой в 265 млрд долларов Пирожков оказался настоящим рекордсменом, обогнав всех коллег на несколько порядков.

 – Дальше как в фильме: «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться». Мы заговорили о промышленности в целом, и, чтобы не быть голословным, я пригласил Грефа в нашу студию Toyota в Ницце, благо должность это позволяла. Герман Оскарович согласился и пообещал захватить с собой еще несколько губернаторов: у них как раз был запланирован инвестиционный форум в Каннах.

Герман Греф действительно посетил Пирожкова в Ницце, а позже уговорил его переехать на родину – развивать промышленный дизайн в масштабах страны. Когда Владимир не стал продлевать контракт с Toyota, продал дом на Лазурном Берегу и вернулся в Россию, друзья и коллеги посчитали, что он сошел с ума. Но Пирожков поверил: в России даже самые смелые проекты воплотить будет легче. «На самом деле здесь больше возможностей, потому что здесь вакуум, – поясняет он. – Там только полируется то, что уже сделано. А здесь – ничего нет, а если что-то сделано, то сделано нашими дедами». 

 – Не хочу, чтобы эти слова прозвучали пафосно, но мне хотелось сделать что-то здесь, в России, – говорил Владимир в одном из интервью. – Когда мой дед был в том же возрасте, что и я, – 35–40 лет, он работал на швейной фабрике в Иваново и, как только это понадобилось для фронта, смог в четыре раза увеличить производительность станков, изготавливавших шинели. Отец в свои годы строил Волжский автозавод – в том числе и для меня, чтобы я мог стать автомобильным дизайнером в будущем. Теперь моя очередь созидать.

ЛАБОРАТОРИЯ ИДЕЙ

Сегодня главная мечта Пирожкова – создать дизайн 3D-автомобиля, который сможет не только ездить, но и летать. Его транспорт будет взлетать с места, а стоить – как обычная машина, в районе 150 000 долларов. И не важно, что пока в идею дизайнера мало кто верит, – Владимиру так даже интересней.

Технологии – больше не двигатель продаж: капот теперь никто не открывает. Единственное, что подталкивает спрос, – это дизайн и бренд

 – Раньше, разговаривая по телефону, мы зависели от проводов, но в какой-то момент все быстро поменялось: появились беспроводные сотовые. Я верю: то же ждет нас и в сфере транспорта. Вообразите себе транспортное средство с дальностью действия и скоростью самолета, возможностью вертикального взлета и, главное, стоимостью хорошего автомобиля. У нас нет другого выхода, кроме как из плоского двухмерного пространства передвижения перейти в трехмерное.

Кроме того, на Международной авиационно-космической выставке «МАКС», прошедшей в октябре 2013 года, Владимир представил дизайн-концепт шестиместного космического корабля будущего, разрабатываемый совместно с ракетно-космической корпорацией «Энергия». Проект произвел настоящий фурор.

 – Я возвращался в Россию полный надежд и с лозунгом «Быстрее! Выше! Сильнее!». Сейчас лозунг поменялся: «Не верь, не бойся, не проси» и «Делай что должен, и будь что будет». Я стараюсь не идеализировать ситуацию. Но потихоньку страна выздоравливает – это факт. Появляется все больше людей, пытающихся заниматься чем-то созидательным. При всех проблемах России именно здесь и сейчас могут возникнуть самые невообразимые идеи, которые впоследствии покорят мир. На Западе с этим сложнее: там ты работаешь винтиком в хорошо смазанном и постоянно обновляемом механизме. А в России механизм в процессе становления. Каким мы его сделаем, таким он и будет.

МЭТР В ГОРОДЕ

В Тюмень Пирожков приехал 26 мая с мастер-классом «Взгляд в будущее». Вечером на территории Делового кафе tmn он провел встречу с заместителем губернатора Тюменской области Вадимом Шумковым, на которой также присутствовали председатель Западно-Сибирского банка Сбербанка России Александр Анащенко, генеральный директор компании «Партнер-Инвест» Алексей Круковский и основатель журнала tmn Валерий Гут. Главной темой беседы стала оценка потенциала российской территории и размышления о ее будущем.

Алексей Круковский: В России все еще в тренде тема первичного накопления капитала. Видимо, оттого, что мы долгое время жили плохо: теперь наверстываем изо всех сил. Но в странах с развитым общественным сознанием давно уже доминирует ценность самовыражения. Ценность «быть» превалирует над ценностью «иметь». В ее основе – идея сделать мир лучше. Нам нужно культивировать ценности развития и созидания. Сделать более добросовестной свою работу, свой дом, семью и дальше – у кого какой размер амбиций. При этом я не собираюсь хвалить Запад и сам туда уезжать не собираюсь. Мы все должны к этому прийти – тогда в стране будет более благодатная почва для внедрения инноваций.

Владимир Пирожков: У меня сложилось ощущение, что период первичного накопления капитала уже прошел. Сейчас все структурировалось, у всех есть понимание, где лежат деньги. Обычно система работает по формуле: первое поколение зарабатывает, второе приумножает, третье растрачивает. Мы сейчас на втором этапе, а дальше будет очень интересно, потому что в России все происходит быстрее, чем в Европе.

Вадим Шумков:Давайте возьмем для примера Тюмень. Здесь много предприятий, которыми управляют люди, не создававшие их с нуля, а получившие через приватизацию. Объекты строились страной и советским народом. И даже при том значительном уровне поддержки, которую оказывает правительство, они все равно говорят, что им этого мало и работать невозможно. Здесь же практически с нуля строится завод компании «Шаттдекор» (международная компания, мировой лидер в сфере декоративной печати. – Прим. ред.), 13-й по счету завод компании. В России это его второй завод. Собственнику больше 70 лет, он живет в баварской деревушке и все свои заработанные деньги реинвестирует в постройку новых заводов по всему миру. Вот это очень достойный подход к делу. Многие наши успешные предприниматели даже не думают о том, чтобы в соседней области филиал открыть, не то что в соседней стране, и твердят о том, как сложно работать.

Алексей Круковский: Многие говорят, что конечная цель развития – глобальная конкуренция нашей территории. Я бы сказал то же самое, но чуть-чуть по-другому: какой вклад Россия готова внести в мировую цивилизацию? Глобальная конкуренция – это агрессия, сопротивление, но идея «Что мы можем дать?» звучит иначе.

Владимир Пирожков: У каждого народа есть какая-то «фишка», в которой он разбирается лучше всего. Если чай – то китайский, вина – французские или итальянские. Мы не сможем делать автомобили лучше, чем немцы. Зато в ракетных технологиях пока лидируем.

Пирожков поверил: в России даже самые смелые проекты воплотить будет легче. «На самом деле здесь больше возможностей, потому что здесь вакуум»

 Вадим Шумков: У человека не может быть много разных талантов, одинаково развитых. Так и у страны: есть пять-семь базовых направлений, в которых вы можете состояться сильнее, быстрее и успешнее, нежели все прочие, остальное – факультатив. Оборонный сектор у нас всегда был очень сильным. Например, президент РФ говорит, что в этом году мы стали лидерами в экспорте вооружений. Почему нам не занять нишу поставки экологически чистого продовольствия? Маслоделие юга Западной Сибири в начале прошлого века давало российской казне золота в два раза больше, чем все российские золотые прииски. А Российская империя держала более 50% мирового рынка молочной продукции, оставив далеко позади и Данию, и Новую Зеландию. Потому что товар был качественный, чистый, вкусный. Если брали тогда, кто мешает повторить данный подвиг сегодня, убрав для начала хотя бы со своих полок продукцию непонятного качества, привезенную за тридевять земель?

Владимир Пирожков: У меня был очень интересный разговор с Сергеем Петровичем Капицей, который рассказал историю своего отца – Петра Капицы. Слушайте: 23 июня 1941 года, город Подольск, завод швейных машин. Пришли два человека в сером, зашли в кабинет директора, закрыли за собой дверь, положили пистолет ТТ на стол и говорят: «Война началась. В общем, через три дня ваш завод должен выпускать это изделие». Директор им: «Вообще-то у нас завод швейных машин». Ему в ответ: «Швейная машинка – это механизм? Механизм. ТТ тоже механизм, а у вас вроде как механический завод. Все аргументы, которые мы хотели бы вам донести еще, лежат у вас на столе. Три дня». Как вы догадались, через три дня этот завод действительно поставил первую опытную партию ТТ. Вот так внедрялись инновации в те годы, а молодежь сегодня любит находить оправдания своему бездействию.

Вадим Шумков: В Тюмени аккумуляторный завод в 1941–42 годах развернули в чистом поле за три месяца. А в современной истории компания «Дина Энерджетикс» построила завод также с нуля за 13 месяцев. Это абсолютный рекорд. Потому что объем документов и процедур несопоставим. Да и волевой посыл, надо быть честными. Вообще сейчас у нас 21 промышленное предприятие вводится за полтора года, и объем промышленного производства в области удвоился за последние семь лет. Сегодня все-таки идет переосмысление, что нужно развивать свои территории, а не чужие. Но по каждому проекту есть своя длинная история, измеряемая килограммами переписки и сотнями часов бестолково потерянного времени.

При всех проблемах России именно здесь и сейчас могут возникнуть самые невообразимые идеи, которые впоследствии покорят мир

Александр Анащенко: К слову. Совсем недавно я нашел книгу «Теория разбитых окон», она пока только на английском языке. В ней рассказано о нью-йоркском метро, которое долгое время было самым ужасным в мире. Пришел немного сумасшедший директор и сказал, что пора все менять. Он попросил довольно большой бюджет у мэра и стал каждый день вкладывать деньги в то, чтобы чинить все, что портили и ломали люди. Три года каждый день они заводили все вагоны в депо, отмывали, вычищали, восстанавливали… И вот тут самое интересное: народ как ломал, так и продолжал ломать дальше. В одном из публичных выступлений этот директор произнес свою знаменитую речь (она даже вошла в книгу «Лучшие речи, которые изменили мир»), где признался в том, что результата все еще нет, но это не значит, что нужно прекратить. Наоборот, надо продолжить, потому что общество созрело для того, чтобы уже меньше вредить. Ему поверили, и всего через несколько лет он добился того, что нью-йоркское метро стало одним из самых чистых в мире. По факту, он своими действиями и подтолкнул общество к изменению в лучшую сторону.

Валерий Гут: Владимир, вы прожили за рубежом дольше, чем все мы, сидящие за столом, вместе взятые. Чего на Западе ожидают от России? Какую миссию она должна нести, по мнению других стран?

Владимир Пирожков: Там вообще не заморачиваются этим вопросом. Когда мы спрашиваем: «Что есть конкурентоспособного у русского?», они отвечают: «Танки, “Калашников”». Еще у них есть понятие загадочной русской души. Они действительно очень мало знают о нас, и у них идет пропаганда против России. Поэтому, честно говоря, мне уже самому надоело: они нас или не любят, или боятся.

Вадим Шумков: Надо работать над этими мифами, чтобы они не укоренялись настолько глубоко. Но если мы говорим о конкуренции, то должны понимать, что сейчас «вымывают» не капитал и уже не технологии, а мозги. Сегодня и нам нужно «покупать» не столько технологии или компетенции, сколько самих носителей компетенций, привозить их из-за рубежа и укоренять на нашей почве. Механиков, инженеров, технологов. Покупать чужих, возвращать своих и растить здесь новых.

Владимир Пирожков: У нас Георгиевский зал славы упечатан всеми фамилиями французскими, немецкими, голландскими. Там все Барклаи-де-Толли сплошные, они защищали Россию от Наполеона, но были привезены Петром I. На мой взгляд, у нас провал в идеологии: информационная система не доносит нужные сведения до людей. Надо очень внимательно поработать над национальной идеей. Ее сейчас все ищут, но никто не может найти.

Валерий Гут: Но, вернувшись в Россию в 2007-м, для себя вы ее как-то нашли?

Владимир Пирожков: Я нашел свою цель через поиск инноваций. Сейчас я подстраиваюсь под военно-промышленный комплекс, собираюсь сделать что-нибудь для защиты нашей страны. За границей медом не намазано: мы чужие там, что бы ни сделали. Так было с Рахманиновым, Сикорским, которые хотели вернуться... Так будет с теми ребятами, которые уехали сейчас. Мне кажется, надо формировать привлекательную среду на нашей территории, и тогда иностранцы сами приедут к нам.

Валерий Гут: Сегодня вы сказали, что ресурсы, которыми мы будем гордиться через 10–15 лет, находятся, в том числе, в Сибири. Станет ли развитие Сибири одним из основных инфраструктурных проектов XXI века?

Владимир Пирожков: Думаю, не развитие, а, прежде всего, сохранение. Эта территория под пристальным вниманием всех, кому нужны ресурсы, особенно экстенсивных держав. Мадлен Олбрайт (государственный секретарь США в 1997–2001 годах. – Прим. ред.) вообще сказала, что Сибирь – общечеловеческое достояние и России она принадлежит не по праву. Мы смеемся, а это информационный ход. Уже сейчас в конгрессе обсуждается выделение 30 млрд долларов на развал России. Это очень серьезный потенциал, которому нужно научиться противостоять. Для этого у нас есть лет семь, и либо мы станем богатыми и здоровыми, либо может произойти все, что угодно.

Текст Валерий Гут, Марина Кваш
Фото Николай Южанин
Источник: журнал tmn № 18, июнь-июль 2014