Пять сезонов Сергея Осинцева
Директор Тюменского Драматического Театра отвечает на вопросы читателей 1tmn.ru.
35 новых спектаклей и перерожденный репертуар театра. Последние пять сезонов Тюменский Большой Драматический Театр живет и работает в интенсивном режиме, который задает ему руководитель, идейный вдохновитель и автор концепций сезонов ТБДТ. Сергей Осинцев знаковая фигура для нашего города, с его именем связаны многие знаменательные события в культурной жизни Тюмени за последние годы. В связи с этим мы провели онлайн-конференцию с Сергеем Вениаминовичем на нашем портале. В редакцию tmn поступило несколько десятков вопросов от разных людей. Все вопросы мы собрали воедино и задали их директору театра.
Вопросы, присланные в редакцию tmn
Наталья Тропина, преподаватель английского языка:
У каждого театра свой стиль и своя аудитория. Создавая этот свой стиль, равняется ли ТБДТ на какие-то другие театры, российские или зарубежные? Или всё делается исключительно самостоятельно, без оглядки на других?
— Конечно, мы следим за театральной жизнью Москвы, Санкт-Петербурга и вообще театров, которые нас окружают. Но ведь стиль вырабатывается годами, десятилетиями, и он у каждого свой. Мы ориентируемся на город, на область, на тех людей, которые каждый вечер приходят в наш зал, ориентируемся на главную миссию театра – образование людей, развитие духовности и русского классического театра. В то же время театр должен быть живым и доступным. Он должен вдохновлять людей на лучшее.
Проводит ли театр мастер-классы для молодых актеров? Многие зарубежные театры не только ставят спектакли, но и создают творческую среду, приглашая зрителей в музеи при театре, проводя мастер-классы, экскурсии, встречи с актерами и режиссерами. Происходит ли что-то подобное в тюменском театре?
— До мастер-классов мы пока не дошли, но уже стоим на пороге создания официальной детской театральной студии под руководством ведущего актера Николая Аузина. Я не сторонник того, чтобы зрители попадали закулисье – туда, где происходит действо под названием театр. Поэтому, организовывая экскурсии и делая их театрализованными, мы всё-таки оставляем некоторую тайну.
Для того, чтобы двигаться вперед и становиться лучше, мне кажется, нужно правильно себя оценивать. Каким образом театр понимает, какая постановка удачна, а какая нет, и куда в целом нужно двигаться режиссерам и актерам? Можно ли, вывозя спектакли на фестивали, проводя опросы среди зрителей, приглашая специалистов из других регионов, дать оценку работе театра?
— Разумеется, мы интересуемся мнением профессионалов. Приглашаем критиков, ведущих театроведов, которые отсматривают спектакли, потом собираются с труппой и высказывают своё мнение. Чаще всего мы работаем с одними и теми же театроведами — чтобы у них складывалось ощущение от театра и был виден процесс развития. Это один ориентир. Другой – режиссеры, которые к нам приезжают. У них тоже огромный опыт, и нам важен их взгляд. Мы интересуемся мнением зрителей и на него тоже, отчасти, ориентируемся. И, конечно, старожилы театра – это наш золотой фонд, их мнение нам тоже интересно. Из такого количества разнообразных суждений мы складываем общую картину, чтобы осознать, стоим мы или движемся, есть у нас интересные работы или нет, и в какую сторону нам продолжать движение. Театр должен ориентироваться на общественное мнение, но при этом оставаться со своим взглядом на развитие.
Денис Шевченко, генеральный директор ООО «Промотрейд»:
Много ли новых талантливых людей появляется в театральной жизни Тюмени? Ведь здесь учат на режиссеров и актеров, и вы сами учились в нашем городе.
— В театре сегодня работает очень много молодежи, причем из разных регионов, ведь мы объявляем кастинг молодых актеров практически каждый год. Это ребята из Саратовского театрального института, где хорошая школа, из Екатеринбурга, сейчас мы обратили взгляд на наш культурный ВУЗ – его студенты активно работают в спектакле «Ромео и Джульетта». Недаром нынешний сезон называется «Молодость». Свежая кровь дает толчок к движению, она тоже помогает театру идти вперед, эти люди лучше знают, что нужно молодому зрителю, ведь они из одного социума. К тому же, тенденция сегодня такова, что актеры должны играть свой возраст или близкий к нему. Когда мы принимались за спектакль «Ромео и Джульетта», режиссером была поставлена именно такая задача. Поэтому главные герои так молоды, буквально после института. А когда-то, в давние советские и предсоветские времена, Офелию и Джульетту зачастую играли 60–70-летние актрисы. Сегодня этого, к счастью, нет.
Готовите ли вы кадры для театра самостоятельно?
— Для этого есть профессиональные ВУЗы. Тем не менее, как и нам в свое время говорили, в ВУЗе всего лишь объясняют правила игры. А здесь артист учится именно работать в театре. Поэтому, когда приходят молодые люди, мы готовим их к тому, чтобы они стали максимально профессиональными актерами. То есть обучаем процессам.
Студентки ТГНГУ Юлия Носова, Александра Горбунова:
Сотрудничает ли Тюменский драматический театр со студенческими организациями?
— Да, мы работаем с ВУЗами. Часто приглашаем студентов на сдачу спектаклей, проводим акции для того, чтобы молодежь бывала у нас как можно чаще. Последняя акция – это билет за 50 рублей. Прийти за полчаса до начала и предъявить в кассе студенческий – всего лишь два условия. В дни, когда идут самые популярные спектакли, очередь даже на улице. Я считаю, это правильно: пусть студенты потратят эту невеликую сумму на билет в театр, чем на сигареты, пиво и прочую ерунду. Здесь есть и второй смысл. Сегодня за 50 рублей, а завтра, когда перестанут быть студентами и у них разовьется любовь к театру, они придут за совсем другие деньги. И приведут с собой друзей.
Можно ли студентам показать свой спектакль на сцене театра?
— Это бывает довольно часто. Во-первых, в период Студенческих вёсен. Во-вторых, свои работы показывают любительские театры, которым мы предоставляем сцену на очень льготных условиях. Главное – качество продукта, который они предлагают. Ведь зритель будет ассоциировать этот спектакль именно с Тюменским драматическим театром. Поэтому, конечно, мы ведем некий отбор.
Марчел Чапа, директор школы иностранных языков «VisaUK»:
Сотрудничаете ли вы с зарубежными театрами?
— Пока лишь на расстоянии. Хотелось бы, конечно, ближе сотрудничать в плане обменных гастролей, но они подразумевают расходование валютных средств, а это сейчас, да и всегда, очень большие суммы.
Есть ли вероятность того, что я и мои студенты, когда-нибудь увидят в тюменском театре постановку на международном иностранном языке (английский, немецкий, испанский)?
— Когда иностранные труппы заинтересуются нами и захотят привезти свои постановки, то, конечно. Тем более, наш театр устроен так, что мы можем показывать спектакли на любом языке, зал оборудован системой перевода.Технологии позволяют читать бегущую строку либо смотреть сурдоперевод. Недавно мы играли для слепых людей с тифлокомментированием. Слабовидящий или совершенно невидящий человек слушает актеров, а через наушники – описание того, что происходит на сцене. Визуальная картинка складывается за счет мастерства тифлокомментатора. Зрители были счастливы. Многие из них впервые попали в театр и испытали это ощущение присутствия на спектакле. Это была постановка «Эшелон». Спектакль о Великой Отечественной войне, о людях, которые едут в эвакуацию. Таких аплодисментов не было ни на одном спектакле.
Тамара Алексеева:
Ваш любимый отечественный и зарубежный актёр?
— Их много. Нравится Роберт Де Ниро, Леонардо ДиКаприо, но, не в его попсовых фильмах, а в первых картинах, где он совсем молодой, Дастин Хоффман, Энтони Хопкинс – крепкая плеяда голливудских и европейских актеров, на них приятно смотреть, они работают исключительно. Из отечественных – Женя Миронов, Хабенский… (задумывается) Мне сложно выбирать артистов, я люблю целые театры, спектакли которых поражают общей ансамблевостью, как театр Ленсовета, например.
Вы проводите мастер классы для широкой публики?
— Лично я нет. Иногда провожу экскурсии и встречи с публикой, рассказывая о том, как устроен театр.
Как определяется репертуар на грядущий сезон?
— В последние годы у нас принято формировать тематические сезоны — придумываем какой-то слоган, исходя из него определяем репертуар. Нынешнюю «Молодость» мы открыли спектаклем «Ромео и Джульетта». В русской классике нашли примерно такое же по состоянию души произведение, это «Гроза» Островского. Премьера — 25 марта. Тоже молодая история, любовные терзания, невозможность любить того человека, которого хотел любить... Так формируется сезон. И, конечно же, ориентируемся на то, чего не хватает, соблюдая пропорции: драма, комедия, мелодрама, иностранная пьеса, отечественная, русская классика. Это всё складывается в пазл, который называется «театр».
Мария Шатохина, генеральный директор НП «Тюменский деловой клуб», заместитель генерального директора Консалтинговой Компании «ПРЭФИШ»:
Многие любят ходить в театр, когда у них есть свободное время, но для вас это работа. А чем вы любите заниматься в свободное время?
— Спать (смеется). Потому что крайне редко удается уснуть на день. Путешествовать. Люблю отдыхать за пределами города или страны, но не пассивно, лежа на пляже, а брать на прокат автомобиль и две недели не выпускать руля, катаясь по разным интересным местам.
Каковы стратегические планы развития театра? Может быть, станет больше премьер на малой сцене (кризис все-таки) или, наоборот, на большой (люди в кризисные времена нуждаются в месте, где можно подумать и соприкоснуться с вечными ценностями, а это, как раз театр), или вообще станет больше гастролей приезжих театров?
— Это заблуждение, что малая сцена требует меньших вложений, чем большая. Потому что по размеру сцены у нас практически одинаковые – разница в зрительных залах, и вложений ровно столько же. Малая сцена не означает также, что на ней играет два артиста, их и пять, и десять, и, бывает, двадцать пять. Каждого нужно одеть, сделать декорацию, а на малой сцене декорация должна быть изготовлена более ювелирно, потому что зритель сидит близко, и обмануть его пенопластовыми кирпичами нельзя. Что до количества премьер, у нас и так их в этом сезоне много. Мы выпускаем от шести до девяти спектаклей в сезон, практически каждый месяц, больше просто нельзя. Меньше – можно, но зрительский интерес нужно всё время поддерживать.
А большой зал, малый зал – не существенно. Важно, что происходит по эту сторону рампы и, впоследствии, по ту. То есть как происходит обмен энергетикой. Театр развивается, и главная стратегия – чтобы в нем становилось всё больше зрителей, и при этом театр не использовал самые простые средства. Можно, конечно, заполнить зал на 100%, показывая исключительно примитивные комедии. Зрителей битком, и все счастливы. Но задача театра не рассмешить, задача театра – заставить человека задуматься, помочь ему решить какую-то проблему, сделать его эмоционально и духовно богаче. Когда аншлаг родится на этой почве, тогда мы будем считать, что наша стратегическая задача выполнена.
Можете ли вы назвать театр из какого-то другого города/страны, стратегия развития и творческого пути которого вам близка и нравится? Может быть, какие-то моменты вы бы хотели воплотить в родном ТБДТ?
— Мне нравится театр Маяковского в Москве, театр Вахтангова, где сегодня находится творческая команда, создающая близкие нам по духу спектакли. Мне нравится, как я уже говорил, театр имени Ленсовета в Петербурге, театр Комиссаржевской, где сейчас работает Саша Баргман, любимый нами режиссер, который определенное время был в тюменском драматическом на правах главного. Это не просто академические театры, которые считают, что шаг вправо, шаг влево – расстрел, нет, они всё время в поиске. Они живые, незастоявшиеся.
Что вы любите кушать на завтрак? И вообще, когда начинается утро у творческого человека?
— У творческого человека утро начинается часов в девять, потому что в одиннадцать – репетиция. Богема встает поздно, но и ложится очень поздно. Репетиция заканчивается в девять-полдесятого вечера, а спектакль – в десять. Пока доберешься домой – уже одиннадцать. Пока приготовишьужин, уже двенадцать, пока его съешь – два часа ночи, и всё время в таком режиме. А на завтрак я люблю творог со сметаной и мёдом.
Планируете ли вы в этом театральном сезоне поставить какой-нибудь спектакль (подобный таким как «Метод Гренхольма» или «Доходное место»), ориентированный на представителей бизнес-сообщества?
— Я бы не стал так узко рассматривать тот же «Метод Грёнхольма». Спектакль ориентирован на широкую публику, потому что описанная ситуация может случиться с каждым, необязательно во время кастинга на какую-то работу, он вообще о взаимоотношениях, о том, как легко убить в человеке веру в себя и в жизнь. Мне кажется, каждый спектакль на нашей сцене так или иначе связан именно этими нитками. Теряется связь между близкими людьми, мы теряем близких людей вообще, теряем веру в себя, в то, что нас окружает – постановки об этом, о поиске родственной души. Таких спектаклей у нас много, и они будут появляться дальше.
Егор Григоренко, управляющий интернет-магазином «SP-tuning»:
Какими, по вашему мнению, чертами должен обладать человек, чтобы стать хорошим актером?
— Талантом. Всё. Больше ничего. В театральном мире очень много примеров, когда, с нашей точки зрения, человек некрасив, мал, шепеляв, но безумно талантлив. И он всегда найдет применение в театре. Человеческая красота со сцены совершенно другая, подмостки меняют человека: приукрашают или, наоборот, уродуют. Свет, дальность, костюм – это всё влияет на образ.
Денис Кульков, радиоведущий, директор медиа-агентства «FlamingVisual»:
Есть ли у тюменского театра собственные культурные традиции, обычаи, может быть, ритуалы? Как они соблюдаются?
— Конечно, как у каждого творческого коллектива. Главная традиция любого театра, тюменского в том числе – это семейный праздник в ночь с 13-го на 14-е января. Старый Новый год. До этого времени актёры работают на «ёлках», и собраться вместе сложно. Иногда даже с семьями собраться сложно, поэтому 13-го, когда новогодние «ёлки» закончены, мы собираемся вместе либо в самом большом фойе театра, либо еще где-то, накрываем столы и празднуем Новый год – с капустниками, поздравлениями, тостами, с мордобоем (смеется). Шутка. В общем, всё, как у людей.
Илья Моисеев, интернет-маркетолог агентства «Приоритет»:
Как вам удается одновременно сочетать роль менеджера-управляющего и творческую деятельность – актерство и режиссуру? Чувствуете ли вы, где проходит грань между творчеством и бизнесом, и как вы в этом огромном объеме задач не теряетесь? Поделитесь своим секретом успеха!
— Сам удивляюсь (улыбается). На самом деле в моей жизни никогда не было какой-то одной деятельности. Для меня странно быть нужным только в одном месте, странно не работать. И поэтому отдых мой —две недели прошло, и я уже хочу что-то делать. Бывает, приезжаешь куда-то во время отпуска и там начинаешь чем-то заниматься. У моих друзья на Кипре была русскоязычная радиостанция, и я на второй день отдыха отправился туда вести программу по заявкам. Потому что не могу без этого.
Как удается совмещать? Руководство театром – в основном это дневная работа, спектакли – вечерняя. Тем более, будучи актером, человек никогда не перестает трудиться внутри себя. Кто-то удивляется: почему артист получает зарплату даже за те дни, когда не играет? Да потому что каждая роль – это образ, который всё время требует к себе внимания и ковыряет его изнутри. Каждодневная мучительная работа, поиск пластики персонажа. Артисты никогда не отдыхают, может быть, только во сне, и то им снится театр: как они опаздывают на спектакль или забывают текст… Но мне нравится такой график. Я не пью специально какие-то витамины, не бодрю себя чем-то, просто это любимая профессия.
Как и когда вы поняли, в чем ваше призвание? Актерское мастерство – это врожденный талант или то, чего можно достичь упорным трудом?
— В моем случае, наверное, врожденный – нескромно так, да? (смеется). Я имею в виду, что с ранних лет я испытывал тягу к публике. Детство мое часто было связано с больницами— из-за простудных заболеваний, и я там постоянно выступал, стоя на кровати. Не знаю, откуда это взялось. А когда мне ставили уколы, чтобы не бояться, пел песни. Или весело хохотал. Мне казалось, если так делать, будет не больно. И, действительно, этот совет я даю всем. Потом я пытался с друзьями ставить спектакли во дворе дома. Параллельно, я часто рассказываю эту историю, потому что она меня самого забавляет – делал радио на заборе. Когда я открыл в Тюмени уличную радиостанцию, то вспомнил об этом. Значит, всё-таки было заложено, предназначено. Я не желал поступать ни в какой ВУЗ, кроме театрального. Хотел работать на телевидении, на радио, видеть перед собой людей, и всё время им что-то показывать.
Виктор Ломакин, студент ТюмГУ:
Ваша любимая роль, которую вы играли и почему именно она?
— Их достаточно много. Конечно, в «Эквусе» – спектакле, знаковом в своё время для театра. Гарольд. Сегодня роли в «Мольере» и «Трёх товарищах». Это не значит, что я выделяю только те спектакли, где у меня главные образы. Просто они более затратные эмоционально. Были и маленькие роли — мне очень нравилась постановка «Все мыши любят сыр», я там с удовольствием играл мышонка Шому. Случаются и малюсенькие эпизоды, в которых раскрываешься полностью и с восторгом. Так было со слугой в спектакле «Нахлебник», его ставил предыдущий главный режиссер Алексей Ларичев. Всю свою роль я играл ради того, чтобы в финале первого акта съесть со стола то, что раскладывалось артистам. Невероятное наслаждение! Я всегда ждал этого момента, накладывал еду в тарелку тому актеру, который ничего не ел, и я клал ему гораздо больше, самое вкусное. Как только закрывался занавес, я забирал его тарелку, уходил за кулисы и наслаждался сыром, колбасой, маринованными грибами(смеётся). В каждом спектакле актёр ищет момент определённого счастья, и ради этого счастья он работает.
Есть ли у вас несбыточная мечта? Например, сделать спектакль по произведению, которое невозможно поставить на сцене театра или реализовать постановку какого-то нового формата? Если такое вообще возможно?
— Без мечты вообще сложно свою жизнь представить — любому человеку. Несбыточные планы есть и у меня. Я никогда не занимался режиссурой, хотя мне всё время приписывают постановочную деятельность. Делал шоу, но это совершенно другая профессия, а вот именно спектакли— ни разу не пробовал. Иногда хочется. Когда читаешь какую-то книгу, слышишь особенную музыку — мечтаешь сделать что-то на этом фоне. Если вдруг когда-нибудь возникнет непреодолимое желание, я, наверное, его осуществлю. Но пока останавливает страх непонимания этой профессии. Каждый должен заниматься своим делом. Я не учился режиссуре, я обучался актерству и менеджменту — в этом плане и должен работать. Актер часто рассуждает: все режиссеры плохие, если б я сидел по другую сторону рампы, иначебы поставил! На самом деле это иная профессия, где важно не себя выдвинуть, а создать ансамбль, оркестр, который будет играть, рождая произведение искусства.
Григорий Невеличко, IT-специалист компании «Spektr-IT»:
Как вы относитесь к политике? Считаете ли, что искусство не должно быть политизировано или же наоборот?
— К счастью или к сожалению, политика – неотъемлемая часть нашей жизни. А театр – это отражение того, что происходит сегодня в стране и мире. Не зря же портал сцены, отделяющий ее от зрительного зала, называется зеркалом. Зрители видят в спектаклях своё отражение, а мы, находясь по другую сторону зеркала – отражение мира. Наш слух привык к тому, что политика – это грязное дело, но самые выдающиеся, мощные произведения искусства создавались в наиболее сложные времена, когда творились репрессии, когда происходили события, разрушающие человечество. При этом мы не пытаемся собирать зрителя на митинг, мы просто говорим о том, как сделать, чтобы на земле лилось меньше крови, чтобы в мире жили любовь, добро и справедливость. И нам бы хотелось, чтобы политика со своей стороны реагировала на театр именно так – приходила, запоминала, училась и старалась сберечь, а не разрушить.
Ирина Анатольевна Баржак, генеральный директор ООО «Институт публичных выступлений»:
Сергей Вениаминович, мне очень понравился эксперимент, когда театральные студии города представляли свои спектакли в ТБДТ. Была создана какая-то уникальная атмосфера творческой лаборатории, праздника, молодости и любви. Планируются ли подобные проекты? Как вы работаете с другими творческими коллективами?
— Этот проект продолжается, и спектакли молодежных театров расписаны уже до мая. А в октябре этого года состоится большая режиссерская лаборатория, которая объединит театры всего концертно-театрального объединения — молодые и уже проявившие себя режиссёры покажут в театре кукол, в Тюменском драматическом и в Тобольском театре эскизы своих спектаклей. Впоследствии, какие-то из них объединятся в полноценную постановку. Не хочется пока раскрывать всех секретов, но, могу сказать, что эта лаборатория посвящена Году кино и здесь пройдут не только спектакли, но и широкий спектр разнообразных мероприятий, интересных молодой и взрослой аудитории. Это один из тех проектов, который мы делаем, развивая сцену на пятом в качестве молодежного лофта, где объединятся театральное искусство и художественное. У нас даже была идея переименовать сцену на пятом в сцену «Молодость», чтобы там всегда проходили молодежные тусовки.
Нет ли в планах создания экспериментальных спектаклей? С участием зрителей, художников, например?
— Провидческий вопрос. Есть. Мы сейчас работаем над двумя пьесами, которые, возможно, появятся в нашем репертуаре. Пьесы интерактивные, поэтому зрители будут принимать активное участие в том, что происходит на сцене. Вести расследование криминальной истории, например. Как только мы заключим договор с агентствами, которые представляют эти произведения, об этом сразу все узнают.
Татьяна Паласова, журналист издательского дома (Москва):
Сергей, одно из важных направлений театра сегодня – так называемый документальный театр, где спектакли основаны на сценариях, написанных самой жизнью. Что вы думаете об этом жанре и планируются ли постановки документального театра в ТБДТ?
— Документальный театр – очень сложное искусство, и зритель должен быть к нему готов. Последние 5 лет мы стараемся привносить элементы документальности в наши спектакли, но пока, пусть меня закидают все те, кто считает наоборот, Тюмень – не очень театральный город. Вообще не театральный. И наша задача – сделать его таким, приучить город и зрителей к определенным традициям театра.
В «Доходном месте», например, когда молодые актеры спускаются в зал и начинают общаться с публикой на предмет того, что такое любовь к родине, отечество, самопожертвование, зрители пугаются. Стесняются, боятся сказать лишнее. Причем актеры произносят не свои тексты, а Маяковского, Чернышевского, Толстого, Достоевского, и слова эти настолько современны, что кажется – про сегодняшний день. Они цитируют декабристов, спрашивая зрителя о том, о чем те спрашивали себя и общество. По сути, это уже документальный театр. В большем масштабе тюменский зритель к таким постановкам не готов. Когда это случится, документальный театр появится и у нас.
И еще один вопрос: в каких театральных конкурсах планирует свое участие ТБДТ в новом году (и с какими спектаклями)?
— Мы посещаем многие театральные фестивали, причём не сами туда просимся, нас приглашают, потому, что ведется целая работа в этом направлении. Ставим спектакли, допустим, как «Крейцерова соната», которые, так или иначе, должны попасть на фестиваль. Совсем недавно мы ездили в Псков на Пушкинский фестиваль, возили туда«Крейцерову сонату», «Дни Турбиных», «Мольера». По весне надеемся попасть на «Ново-Сибирский транзит», следом ещё один важный для нас фестиваль – «Голоса истории». Спектакли проходят в Кремле под открытым небом на фоне исторических стен. Заявили туда «Дни Турбиных», и очень хочется, чтобы получилось играть на улице, в атмосфере красного кирпича, что придало бы постановке еще большую атмосферу документальности. Но есть нюанс, частью декорации в этом спектакле является огромная люстра. Если мы сможем как-то подвесить ее в воздушном пространстве, то задумка удастся, если нет, придётся играть в помещении.
Всеми фестивальными работами мы, конечно, прокладываем дорогу к главному – национальной театральной премии «Золотая маска». Без определенных ступенек подняться на профессиональный олимп крайне сложно. Для этого мы приглашаем театральных критиков, чтобы они видели нас, помогали, звали. Ведь многие из них курируют те или иные фестивали.
Елена Зеленина, без должности:
Скажите, а есть сегодня фанаты театра, как в былые времена, когда актерам признавались в любви, караулили их у служебного входа, дарили подарки?
— Есть, просто все они переместились в социальные сети. Если раньше такого ресурса не существовало и высказать свое отношение к театру, к актеру, к спектаклю было сложно, теперь достаточно написать в Инстаграм: сегодня я ходила на моего любимого Сергея Скобелева, например. Или сфотографироваться в обнимку с портретом. Или оставить отзыв на страничке актера в социальной сети. У нас есть артисты, которые постоянно получают любовные письма и сообщения. Конечно, когда мы были молодые, я про себя говорю, когда работал на радио, выходил на улицу, а там девочек толпа. Ждали автографов. Сейчас, да, «доступ к телу» через социальные сети. Это часть профессии. Иногда не самая приятная, когда актер известен, ему сложно даже в магазин за хлебом сходить. Тем не менее, ты знал, куда идешь. Терпи. Учись быть вежливым, добрым, отзывчивым и всем отвечать…
Николай Аузин не собирается покидать родной театр? После фильма «Батальон» Тюмень, наверняка, кажется ему тесной... Как складывается его карьера?
— Мы боремся с этим (улыбается). На самом деле Коля очень любит тюменский театр, предан ему. И этот вопрос всегда остается для него дилеммой. С одной стороны кино и высокие гонорары, с другой театр, хорошие роли, но маленькие деньги. Здесь семья, родной дом, любовь зрителей, а там вроде бы сразу становишься звездой… Коля, как и я, лев по гороскопу, он жаждет славы. Мы с ним родились в один день, нас вообще в театре три человека, родившихся в один день, и все мы стали друзьями, день рождения тоже всегда отмечаем втроем… Коля хочет в Питер, хочет в большой театр, в большое кино, но сердце всё равно здесь.
Анна Белоконь, руководитель студии дизайна и декора BRAVO:
Тематические сезоны, как нынешний, в будущем, это стабильность?
— Мы бы хотели развивать эту идею. Уже появились шутки: кто-то предлагает следующий сезон назвать «Вторая молодость», кто-то говорит:«Прощай, молодость». Задумываемся над этим (смеется). Конечно, мы пытаемся придумывать уникальные названия сезона, исходя, во-первых, из концепции театра, из того, какой драматургии сегодня не хватает. Мне кажется, выбор сезона «Молодость» был очень удачным. Это яркий сезон, интересный, он показал, что молодежи интересен театр, при том, что в плане технического прогресса у подмостков огромное количество конкурентов. Можно пойти в кино, увидеть какие-то экшены, сумасшедшие 3D, 4D, 5D, но ведь в театре бесконечность D. Здесь ты испытываешь все эмоции. Мы можем и дуть со сцены, и дождем поливать, но здесь это не нужно, здесь совершенно другое восприятие. И, слава Богу, нам пока удается конкурировать с интернетом, с соцсетями, с кино, с ночными клубами, с торговыми центрами. Вот еще вернем традицию ходить по воскресеньям с детьми в театр, и тогда мы победили. У нас есть хорошие детские спектакли, и мы будем развивать это направление, ставить не просто сказки, а более совершенные детские и юношеские истории. Пришло время упрощённости. Сегодняшние родители предпочитают выводить ребенка в торговый центр. Зачем идти в театр, наряжаться, бантики накручивать, ведь есть торговый центр, тут мы поедим, тут фильм посмотрим, тут что-то прикупим, пока ребенок в игровой комнате. И никакого напряжения, никаких мучений, сидения в кресле…
Ребенок с малых лет должен ходить в театр, сначала в кукольный, потом в театр юного зрителя, потом в драматический. Функцию ТЮЗа, которого в Тюмени нет, мы сейчас берем на себя, ставим спектакли для юношества, для подростков и дальше уже переводим их во взрослую жизнь. Эта ступенчатость должна сохраняться.
Увлекаетесь ли Вы спортом? Если да, то каким?
— Спортивный сон. Быстро уснул, быстро проснулся (смеется). Времени на всё не хватает, да и театр, это уже спорт, здесь невозможно не держать себя в форме, потому, что на спектаклях мы испытываем большую физическую и эмоциональную нагрузку. Все удивляются: отчего они такие подвижные, прыгают, бегают, танцуют в любом возрасте? Ей 60, а она акробатические номера выполняет. А попробуй не выполняй! Тебя же потом занимать не будут. Так что я занимаюсь театром.
Какую книгу порекомендуете прочитать из мировой литературной классики?
— Любую. Потому, что это мировая литературная классика. Читать надо с детства. Сначала то, что предлагают родители, затем то, что предлагают в школе, институте. Ты вырастешь, будешь думать – что ж я ничего не читал?! Все эти списки, которые сегодня существуют в Интернете, типа «100 книг, которые нужно прочесть обязательно» – читайте. Читайте всю классическую литературу, русскую, зарубежную, современную, читайте. Литература развивает воображение, словарный запас, учит мыслить, излагать эти мысли, писать в конце концов. Заставь сегодня школьника написать сочинение – не напишет. У него словарного запаса нет, он ничего не читает.
Павел Малков, директор Компании «ИНТЕРСВЕТ»:
Вопрос по репертуару. Понимаю, вопрос больной и вечный! Что нового нашли на ближайшее время, есть ли местные авторы, а может мэтров купили?
— Проблем с репертуаром нет. Есть проблемы с выбором. Из того большого объема произведений, написанных для сцены, всегда сложно выделить то, что актуально и раскладывается на труппу. Современная драматургия не самая, на мой взгляд, интересная. Я ни в коей мере не запрещаю её в нашем театре и никогда не отрицаю, но всё, что пишут нынешние авторы, уже написали Пушкин, Достоевский, Толстой, Тургенев, Булгаков. Всё можно взять оттуда и создать более современный спектакль. То, что писал Шекспир – это была современная драматургия для людей, которые жили в то время. И это остается актуальным многие-многие века. Но почему мы должны играть Шекспира в шляпах и лосинах с гульфиками? На сцене Тюменского драматического театра сегодня идёт «Ромео и Джульетта» в современной обработке, и зритель ни в коей мере не говорит: я не понимаю, про что они играют. Он понимает, плачет, аплодирует, переживает, потому, что проблемы, которые Шекспир поднимает в пьесе, есть и сегодня. Спектакль ведь учит не тому, что нужно, полюбив человека, пойти и отравиться. Спектакль о том, что нужно беречь близких, любить их и понимать. Быть рядом с ребенком с первых лет, тогда такой истории не случится. Если бы родители Джульетты были ближе со своей дочерью, они бы никогда не допустили того, что случилось. А ведь сколько сегодня взрослых, которые не обращают внимания на то, что происходит с их детьми?
Ольга Саблукова, главный редактор NewsProm.ru:
Сергей, дали бы вы Оскара ДиКаприо?
— Он прекрасный актер. Будь я на месте американских киноакадемиков, дал ему Оскара еще за те фильмы, которые он сыграл в юности. Как я уже говорил, у ДиКаприо тогда была уникальная органика. А то, что он якобы всё время стремится получить эту премию, мне кажется, миф. Он стремится быть живым актером и развиваться. Сейчас, говорят, будет играть Путина. Схуднуть надо (смеется).
В каком бы спектакле, кроме «Мольера» и «Трех товарищей», из сегодняшнего репертуара Тюменского драмтеатра вам бы хотелось сыграть самому?
— Я готов работать в любом спектакле, но у нас есть огромное количество замечательных актёров, которые играют в тех спектаклях, в которых они играют, и дай Бог им играть и дальше. Я ни в коей мере не хочу претендовать на роль ни одного из них. Только если нужно вдруг подменить по какой-то причине.
Что для вас, как для человека творческого, самое сложное в административной работе?
— Ругать любимых людей. Если ты любишь человека и это взаимно, тебе кажется, он должен понимать, что нужно делать. Когда этого по ряду причин не происходит, приходится говорить: «Я недоволен». И понимаешь, что человек в это время думает:«Ну, ты вообще заигрался в директора. Мы ж всё-таки друзья, коллеги, близкие люди...» Увольнять людей тяжело. Начинаешь представлять, что будет с ними завтра… Но жизнь такова, что надо двигаться вперед, а есть те, кто, к сожалению, всеми пятками пытается удержать театр на одном месте. Приходится расставаться. Плюс, в любом случае, коллективу нужно обновление. Корабль большой, паруса надулись, а ветра иногда не хватает, поэтому необходим молодой ветер.
Ольга Фролова, пресс-секретарь губернатора Тюменской области
Удалось ли театру воспитать своего зрителя?
Судя по тому, что зритель идет, и идет с удовольствием, и заполняемость у нас сегодня для такого огромного здания достаточно хорошая, то удалось. Когда мы начинали, было больше отторжения: люди писали гневные письма — что это за спектакль? Автора нужно расстрелять! Режиссера посадить в психушку! Многим хотелось академичного театра, когда я прихожу, я должна видеть то, что написано в книге, например, или что я смотрела когда-то в театре оперы и балета… Сегодня зритель стал восприимчивее, податливее, он более думающий.
Я вижу, что театр не оставляет человека равнодушным, зритель начинает не просто высказываться, а обсуждать. Это значит, что в Тюмени появляется и закрепляется театральная публика. До того, когда Тюмень станет действительно театральным городом, еще долгие десятилетия. Нужно, чтобы появился ТЮЗ, театр оперы и балета, это всё важно для развития культуры. Помните чеховских трёх сестёр? Они смотрели вдаль и говорили: «В Москву! А Москву!» Потому что там жизнь другая. Там балы, там театры, там молодые офицеры, за которых можно выйти замуж. Когда в городе есть культура, когда есть искусство, человеку хочется в нём жить, хочется оставаться, он вкладывает сюда свой труд, и от этого регион развивается. Вот будет много театров, будет миллионный город, придут большие инвестиционные компании, станет гораздо больше денег, и мы с вами сразу это почувствуем. Чем меньше культуры и искусства, тем меньше зрителя, тем, вобщем, и жителей становится меньше, и интересов у людей меньше. Слава Богу, у нас всё иначе.
Какого зрителя вы ждёте в театре: думающего или развлекающегося?
Мы ждем всех. И приглашаем всех. В спектаклях есть над чем поплакать, посмеяться, задуматься, а главное, мы приглашаем в театр людей любого возраста. Я категорически против возрастных запретов 12+, 10+, 3+. Потому что театр плохому не учит, он учит хорошему. Театр – это трибуна, где рассказывают, как надо, как лучше, как должно быть и как могло бы быть, если бы вы все об этом подумали.
Вопросы от редакции журнала tmn
У вас есть опыт создания шоу-групп, работы на медиа и рекламных рынках Тюмени – на радиостанциях, опыт создания собственного бизнеса, даже опыт издания журнала, теперь уже опыт руководства большим театральным коллективом. В какой-то области еще хотите реализоваться или теперь вы видите свое развитие, как руководитель, только в этой сфере?
Откуда вы всё знаете? (смеется) Интересно там, где интересно. В театре мне интересно всегда. И мне интересно работать с талантливыми людьми. Если завтра жизнь кардинально изменится и придется, например, покинуть театр, не дай Бог, конечно, то я всегда найду дело, которое меня увлечет. Потому что творческих людей вокруг очень много, и зацепиться за кого-то, сделать интересный проект можно всегда. Я могу вернуться в любое направление из тех, которые вы перечислили. Скучаю по радио, например, скучаю по телевидению, мне нравилось выпускать журналы, был опыт работы в ресторанах: и официантом, и барменом, и ведущим: свадьбы-похороны-поминки. Для меня нет никаких ограничений. Туалеты надо мыть? Буду. Но талантливо!
Хотели бы вы, чтобы ваши дети занимались театральным делом?
Случится так, как случится, независимо от моих желаний. Сын работает здесь звукорежиссером, как бы он не хотел быть подальше от театра, всё равно пришел сюда. Хотя его актерский дебют состоялся на сцене театра имени Вахтангова, и Михаил Ульянов лично вручалему после премьеры цветы. Но театральное искусство не зацепило. А дочь, на мой взгляд, точно будет артисткой. Она такая, каким был я маленький, ей важно внимание, зрители, она не боится зала и готова выйти на сцену в любой момент.
Что вы чувствовали, когда вас утвердили на должность директора театра? Вспомните свои ощущения…
Чувствовал огромную ответственность и поддержку друзей, потому что без людей, которые в то время были рядом, и которые меня двигали к этому, наверное, ничего бы не случилось. Они мне помогли эмоционально, следили даже за тем, во что я одет. И те друзья, которые появились потом, мои коллеги и соратники, они все мне помогали. И ответственность эту я до сих пор ощущаю.
Сейчас вы оставили себе только три актерские работы. Не скучаете по процессу репетиций и каждодневного обмена энергией между зрителем и актером?
Если откровенно, репетиции я не люблю (смеется). Мне надо сразу! Если б я мог выучить текст, как моя дочь – прочитала стихотворение и тут же рассказала, вообще бы не репетировал. Но в театре процесс таков, что репетиции необходимы, потому что все договариваются, как будут существовать в спектакле. Меня устраивает мое положение, как у актера. Пока больше не надо.
Как удается отключаться от роли директора, когда вы на сцене? Или на сцене вы все равно актер-директор?
Это такое волшебное место, где отключаешься от всего. Не зря же говорят про артиста, выходящего на сцену: по пути ногу сломал и не заметил. Выходишь и становишься персонажем. Ты уже не директор, не Сергей Осинцев, ты тот человек, чью судьбу в данный момент играешь.
Смогли бы вообще отказаться от актерской работы?
(иронично) Угу. Когда меня в гроб положат. Человек ведь является актером независимо от того, выходит он на сцену или нет. Это дар. Это определенная судьба. Ты всё равно будешь актерствовать, просто сегодня у тебя есть возможность выйти на сцену, а завтра нет. Шекспир считал, что каждый человек артист. Приходя домой, играем роль жены или мужа, мы договорились, что в этой пьесе существуем вот так. Потом мы выходим из дома, играем другую роль. Они бывают более правдоподобными или менее. Верят в твою роль домочадцы или не верят.
Можете назвать свою главную положительную черту и отрицательную.
Всегда говорю правду.
Это какая?
Обе сразу.
Ходят ли представители нашей власти и администрации в театр?
Конечно.
А бизнесмены?
Разумеется, тоже ходят.
Вам важно, кто приходит в театр? Вы как-то корректируете свою публику?
Мне важно, что люди в принципе приходят в театр.
Как вы оцениваете уровень культуры в нашем городе? Театр в силах на это влиять?
Театр в силах влиять и на эмоциональный фон, и на социальный фон, и на профессиональный, и на экономический фон. Театр влияет на нашу жизнь, потому что наша жизнь – есть театр.
Каким вам представляется идеальный город, идеальный для вас?
В котором много театров, в котором много культурных событий, в котором проходят выставки художников, есть опера, балет, симфонический оркестр, где творческая жизнь кипит. Вот это мой идеальный город.
Ваша жена Жанна помогает вам советом, вы прислушиваетесь к ее мнению?
Я всегда с ней советуюсь. Конечно, все решения в жизни я принимаю сам. Просто иногда для того, чтобы утвердиться в этом решении, нужно рассказать, излить душу, освободиться от камня на душе. Это очень важно, какой человек с тобой рядом. Важно, когда ты можешь с ним поделиться и услышать его мнение, получить поддержку или совет. Таким человеком является моя жена, и я счастлив, что она рядом.
Искусство и прибыльность, эти понятия всегда можно соединить или есть исключения?
Их вообще нельзя соединять. Потому что искусство априори не может зарабатывать деньги. Это изначально убыточное предприятие. И сегодня, и всегда. Театр как искусство никогда не был прибыльным. Пусть люди, которые считают, что на нем можно зарабатывать, откроют учебники по менеджменту, по истории русского театра, и они узнают, что даже самый известные режиссеры, такие как Станиславский и Немирович-Данченко, создавшие МХТ, всю жизнь были в долгах. И все меценаты, которые с ними работали, прогорели. Но мы знаем и МХТ, и Станиславского, и Немировича-Данченко, и Савву Морозова. Это выдающиеся люди, они создали русский классический театр. Но не смогли на нем заработать.
Вы уже пятый сезон руководите тюменским театром. Можете подвести промежуточный итог и рассказать о своих основных победах за эти годы? Что конкретно удалось сделать и чего добиться?
Главное, чего удалось добиться – у нас увеличилось количество постоянных зрителей, молодых зрителей. О театре говорят, приглашают на фестивали. Это самая большая победа.
Если театр все-таки несет больше воспитательную роль, что бы вы хотели сказать зрителю, который пришел на спектакль в ваш театр, чтобы его жизнь стала лучше?
Ходите в театр и живите им, как мы.
Блиц-интервью
Какой спектакль, на ваш взгляд, следует посмотреть в Питере?
Все спектакли, которые поставлены Бутусовым в питерском театре имени Ленсовета. А потом следует приехать ко мне и поделиться своим мнением.
А какой в Москве?
Посмотрите в МХТ Богомоловские спектакли.
Какие три спектакля из списанных в Тюменском драмтеатре вы бы вернули в репертуар сегодня?
Никакие. Потому что дважды в реку не входят. В нашем понимании «вернуть спектакль» – это сделать то же самое, что было. Нет. Он всё равно будет другим.
Назовите несколько фамилий современных русских театральных режиссеров, работы которых по духу вам ближе всего?
Бутусов и Богомолов, как я уже говорил.
Любимая страна?
Россия.
Любимая страна для отдыха?
Греция. Если вы спросите, почему не наша, отвечу – чтобы россияне отдыхали в своей стране, нужно многое исправить. Ибо нельзя жить в России и тратить здесь на отпуск больше, чем в Греции.
Какая черта в человеке может вызвать симпатию?
Откровенность, искренность, доброта, преданность.
Что больше всего не нравится в людях?
Ложь.
У вас много друзей?
На одной руке можно пересчитать.
Что вы цените больше всего в своих коллегах?
Опять же откровенность, преданность, искренность.
Какую книжку вы советуете родителям прочитать их детям?
Можно начинать с «Репки» и заканчивать «Войной и миром».
Видео-версия интервью
Вопросы собирал: Иван Селиванов
Беседовала: Вера Комарова
Фото: Фрол Подлесный
Видео: Максим Тарковский «Студия А1»
Нужно начинать мыслить самостоятельно и избавляться от своей финансовой инфантильности
