Окрестный ход

Мой дед был знаком с русским исследователем Арктики Георгием Седовым. Они оба родились на побережье Азовского моря. Седов погиб на пути к Северному полюсу. Мой дед эту утрату пережил очень тяжело, потом много мне рассказывал об этом человеке. Вообще, я хотел стать путешественником с малых лет. Запоем читал приключенческие книги. Например, про то, как американские моряки в XIX веке на спор переплыли Атлантику.

Бизнес у меня не получился. Есть такой Господь Бог – он всем людям дает таланты. Человек не может быть без таланта. Недавно подходит ко мне парень и говорит: «Хочу быть путешественником, как Вы». Спрашиваю: «А почему не художником, не поэтом?» Он отвечает: «У меня нет для этого таланта». А я ему: «А кто сказал, что у тебя есть талант путешественника?» Нужно быть на своем месте. Так вот, к бизнесу у меня не лежит душа. Не умею всем этим распоряжаться.

Когда иду по Москве, а вокруг люди бегут по своим делам, то чувствую себя лишним. В экспедиции я на своем месте. Всегда занят делом: строю, чиню, собачками в упряжке управляю, веду караваны… Это могу, умею. А в городе теряюсь.

Давно ли получал зарплату? Я не бездельник. Моя трудовая книжка уже 13 лет лежит в Московской современной гуманитарной академии, где я заведую лабораторией дистанционного обучения в экстремальных условиях. Еще состою в Союзе писателей и художников.

Наоми Уэмура – мой учитель. Японский путешественник, он первый в мире достиг Северного полюса в одиночку. Он доказал, что один человек может сделать то же, что и целая команда. Я третий человек в мире, после доктора Жана-Луи Этьена, который достиг полюса в одиночку. С тех пор и начались мои одиночные путешествия.

Почему я стал священником? Священники есть на кораблях, в армии, в тюрьмах… А у путешественников их нет, но за них кто-то обязательно должен молиться

15-летним пацаном я стоял на берегу Азовского моря и думал: если переплыву – пойду в мореходку, стану путешественником, а если испугаюсь и спасую перед опасностью – дорога мне в «художку». Я переплыл море в одиночку на весельной лодке, не испугался. Пошел учиться на судоводителя в Одесское мореходное училище.

При советской власти на научные исследования выделялись приличные деньги. Сегодня же футбольным командам дают больше денег, чем институтам.

Поставить рекорд для меня уже давно не главная цель. Скоро мы отправимся в Эфиопию подниматься на самую высокую ее точку. Мне, как православному священнику, эта страна в первую очередь интересна с духовной точки зрения. Храмы, монастыри, отшельники… Чтобы все это увидеть, нужны и деньги, и разрешение специальное. А так смогу сделать это во время экспедиции. Вот и совмещаю. Вершины меня гораздо меньше привлекают.

Мне сегодня хочется больше молиться, чем путешествовать. Но зовут в экспедиции, а я не могу отказать. Как, например, не помочь эфиопским друзьям?

Под Челябинском будем проводить детские парусные регаты. Там находится озеро Тургояк, а на его берегу располагается курорт «Золотой пляж», который принадлежит моему другу и партнеру по трансатлантическому переходу Олегу Сиротину. Недавно с ним музей там открыли. Первую регату планируем провести в июне 2012 года.

Экспедиции меняют людей. Тот же Олег Сиротин сказал мне: «Я по-другому посмотрел на свой бизнес, на людей…» Мы тогда с ним и другими ребятами из команды успели попасть и в мертвый штиль, и в шторм. Помню, как подходил к нему и говорил: «Олег, надо выжить, у тебя дома три дочки». Представьте: когда катамаран идет по океану на предельной скорости, то если выпасть за борт, разорвет на кусочки за считанные секунды, поэтому специальными стропами привязывались. После таких испытаний внутри все встает на свои места.

Когда температура ниже -50 градусов, если останавливаешься минут на пять передохнуть, то засыпаешь стоя, как лошадь. Очень сильная усталость.

На Чукотке я провел пять лет. Изучал жизнь и быт народов Севера. По этой теме защитил диссертацию. Кстати, здесь же научился управлять собачей упряжкой, написал много картин. Вообще по профессии я литограф. Даже в Париже этому делу учился, от академии отправляли.

Хорошо рисовал с детства. В школе всегда за стенгазету ответственным был. И учителя говорили, что нужно поступать на художника. А мне это казалось очень скучным занятием. Сейчас я уже так не считаю, потому что в итоге художником все-таки стал.

Ни одной гигантской картины я не написал. Ну, знаете, чтобы такой – пять на пять метров. Масштабной, значительной. Задумки есть, а времени нет. Есть эскиз – казнь Иоанна Крестителя.

Я знаменит, а учеников не воспитал. Зато деревьев много посадил. А к своему юбилею соорудил 60 скворечников, потому что в детстве баловался, из рогатки стрелял. Есть сын, внуки. Храмы строил, дома…

Пенсия не за горами, но я о ней не думаю. Без денег не останусь. Многие думают, что путешественники – бездельники. Это не так. Наш труд тоже приносит нам деньги: рекламные, спортивные, научные.

Почему я стал священником? Священники есть на кораблях у моряков, в армии у военных, в тюрьмах у заключенных… А у путешественников их нет.

Каждый год у нас в горы уходит больше 4000 альпинистов. И за них кто-то обязательно должен молиться. А кому, как не мне, за них молиться? Конечно, другой священник сделает это не хуже меня. Просто… он же там не был.

Автор текста: Валентина Суфьянова

Автор фото: Илья Гостюнин