we-enter
18:07 / 10 Июль 2017

Новые старты «Мимикрии»

Новые старты «Мимикрии»

Члены труппы театра о Любови Лешуковой, новых проектах и жизни «Мимикрии»

we-enter

Они были первым театром пантомимы в Тюмени. Комнату на пятом этаже драматического театра – одновременно репетиционную, костюмерную и бутафорский цех – они называют «хламом искусства». И с наступлением тепла они снова вышли на улицы, чтобы играть спектакли в самых необычных местах города. Корреспондент 1tmn.ru в преддверии 15-летия «Мимикрии» пообщался с членами труппы театра – Полиной Карабчиковой, Майей Шульц и Петром Шифельбаеном.
 

1tmn.ru: «Мимикрия» начинала в 2003 году как театр мимов, театр без слов. Позже в спектакли вы начали привносить слова и танец… Это поиск новых форм? И как бы вы сегодня определили жанр, в котором работает театр?

Полина Карабчикова: Сначала было не слово, сначала был жест (смеются). Мы действительно назывались «Театр пантомимы «Мимикрия», активно занимались этим направлением первые несколько лет. А потом начали синтезировать различные виды искусства в нашем творчестве: слово начало внедряться вместе с танцем, оригинальными формами, когда мы вышли на улицу, появились ходули. Сегодня нельзя назвать нас пластическим театром. Мы просто театр, и для каждого спектакля выбираем разные средства выражения. Но тело для нас первично: работа с актерами строится на физических, пластических тренингах, мы даем ту школу, которую давала нам Люба (Прим. ред. – Любовь Лешукова (1977–2014), режиссер и руководитель театра).
 

И при этом вас нельзя назвать на 100% уличным театром?

Майя Шульц: Летом театральный сезон заканчивается, и мы выходим на улицу. Мы идем туда, где отдыхают люди, и где интересно выступать нам. Зимой мы думаем о сцене в театре, летом – об уличной сцене.
 

Это была идея Любови – выходить на улицу, быть театром, который «идет в народ»?

Полина: Да. Когда Люба ездила на фестиваль «Мимолёт» в Иркутск, она принимала участие в параде театров. И когда она привезла фестиваль в 2004 году в Тюмень, мы сами вышли на улицу в образе классических мимов. Потому что мимы могут работать везде.
 

Как вы пришли в театр?

Полина: В 2002 мы поступили в университет, Петя (Прим. ред. – Пётр Шифельбаен) тогда еще учился в школе. Тогда в СТЭМ пришли мы с Майей, Юра Захаров и с нами занимались ребята-старшекурсники. Мы просто весело проводили время, а потом Люба вернулась с очередной сессии из Москвы от Ильи Рутберга, где она училась на режиссера пластического театра, и началось… На тот момент в студии была большая команда, и она начала отбор тех, кто хочет продолжать заниматься этим дальше.

Майя: Если пропускаешь репетиции, сразу понимаешь, нужно тебе это или нет. Выжили только самые сильные и заинтересованные.

Полина: Тем более – первый курс – время, когда хочется всего… Но нами начали уже активно заниматься.
 

45357546

То есть уже тогда было понятно, что будет создан профессиональный театр?

Майя: Люба находилась на распутье: только что закончила учебу, и у нее было ощущение, что она может создать театр. Конечно, внутренний страх не позволил ей тогда это сделать. Что было в городе? Театр кукол, драматический театр, начинал «Ангажемент» и всё! И именно Илья Рутберг ее подтолкнул, сказал: «Хочешь быть режиссером – создай свой театр».

Полина: В 2003 году мы зарегистрировали театр как юридической лицо. Это было время второй сессии Любы у Ильи Рутберга. Хотя ее одногруппница говорила, что во время учебы Люба не проявляла себя как режиссер. Она была больше актрисой, играла драматических героинь. Никто не знал о ее режиссерских талантах.
 

Появление «Мимикрии» стало толчком к открытию других молодежных театров?

Майя: Страх, который тогда все чувствовали: у тебя ничего нет, ни денег, ни связей. И сказать: «Я режиссер», и объединить вокруг себя людей – большая ответственность. Возможно, этот смелый шаг Любы вдохновил других.

Полина: Люба была таким человеком… Она всех нас своей идеей заразила. Сейчас, когда мы общаемся с другими театрами на площадке «Космоса», все едины во мнении, что «Мимикрия» очень много сделала для театральной среды Тюмени и объединения театров. Люба придумала проект «Экспериментальная сцена», мы подключали к проекту любительские театры, и они стали активно участвовать. В прошлом году, когда мы в драмтеатре поставили на поток выступление на профессиональной сцене непрофессиональных театров, расписание было очень плотным, оказалось много желающих. Эта идея, которую когда-то предложила Люба, нашла свое воплощение.

Майя: Она далеко смотрела.

Полина: Да. Знаете, как интересно получилось: она мечтала о своем здании театра…

Пётр: Мы очень долго к этому шли. Организовывали различные акции, чтобы воплотить в жизнь идею собственного помещения для театра. И идея «Космоса» тоже отсюда.
 

А как наличие «Космоса» повлияло на театр?

Пётр: У многих, видимо, потому, что мы долго этим занимались, возникает ощущение, что «Космос» – это наше пространство. Люди думают, что это дом театра «Мимикрия». Но это не так: «Космос» – площадка для всех молодежных театров, и мы такой же театр, мы все на равных условиях.

Ничего кардинально для нас не поменялось, кроме того, что появилась площадка, на которой мы можем реализовать свои проекты: сыграть спектакль, организовать мастер-класс, провести фестиваль.
 

Кто сегодня в постоянном составе театра?

Полина: Мы с Майей занимаемся режиссурой в театре. Актеры: Пётр Шифельбаен, Денис Кузяков, Роман Ищенко, Анна Зубарева. Анна и администратор, и актриса. Есть художник Мария Хайбуллина. А «свежая кровь» театра – студийцы, их сегодня 10 человек. Студия работала по принципу: обучаешься два года и выпускаешься, но эти ребята стали нашими, помогали на фестивалях, выступлениях… Они абсолютно влюбленные в театр и творчество.
 

2345658

Видела объявление в сети: приглашение к участию в спектакле «Люди и Боги». То есть любой желающий может к вам попасть?

Пётр: Собственно несколько рябят так к нам и пришли.

Майя: Всё зависит от потребностей спектакля. Своих мальчиков для спектакля не хватало и мы набрали. Не знаем, останутся ли они дальше с нами, но это интересный опыт и для них, и для нас. Иногда приходят актеры из других театров, для которых важно поработать с другими режиссерами и попробовать себя в уличных спектаклях.

Полина: Это очень интересно наблюдать: как им сначала сложно, все разные… А потом раз – и объединяются. И это в обостренных обстоятельствах: на лице маска, неудобный костюм, тяжелый реквизит, улица…

Майя: Хотя для актера это особое удовольствие, мне хочется, чтобы они его испытали.
 

Расскажите про новый спектакль театра «Любовный старт».

Майя: Этот спектакль для нас – вновь синтез жанров: пробуем новое для нас направление – вербатим. Спектакль имеет подзаголовок «Основано на реальных историях», и это, действительно, истории реальных людей, которые мы переносим на сцену. Основа драматургии – письма школьников старших классов и студентов, их истории любви. Наши студийцы сейчас тоже находятся на старте: жизненном, актерском, любовном…

Полина: Пообщавшись с ребятами, мы поняли, что очень интересно сравнить взгляды разных поколений, столкнуть опыт режиссеров и актеров. Это будет первый полноценный сценический спектакль наших студийцев, и для нас это тоже старт – первый совместный продукт. Мы не знаем, чего ждать и это очень интересно. На спектакль мы получи грант, и премьеру планируем сделать в «Космосе» осенью 2017 года.
 

Что необходимо, чтобы родился спектакль?

Полина: Спектакли, как и всё живое, рождаются в муках (смеются).

Пётр: Нас Люба так научила, что мы всегда ставили спектакли относительно внутренней атмосферы в коллективе. Если понимаем, что сейчас нужно что-то на тему любви – собираем материал.

Полина: Некоторые спектакли, например, «Романовы» были приурочены к какой-то дате. Но в целом творец, режиссер, испытывает на каждом этапе жизни определенные эмоции, переживания. Например, спектакль «М/Ж» – это мысли Любы об отношениях, он соответствовал ее состоянию души в определенный момент. Толчком к созданию спектакля может стать какое-то событие, встреча – это творческий поиск. В случае с «Любовным стартом» мы пытались нащупать тему, которая будет близка и «студийцам», и нам.
Майя: Я согласна в этом смысле с Петей. Вспомнила, как Люба просила нас написать, что мы хотим попробовать как актеры, какие роли. И она собирала эти пожелания о потребностях, в поиске материала, чтобы актер развивался, и ему было интересно.

Полина: Я писала, что хочу играть комедийного персонажа!

Майя: И, видимо, эта традиция продолжается, потому что мы сейчас понимаем, что нужно и нам и актерам. И, исходя из этого, ищем материал для спектакля. Пробуем новые формы, учимся сами…
 

IMG_4540

Возможны ли проекты с актерами театра, которые сегодня уже не играют?

Полина: Это хорошая идея, она точно воплотится в жизнь, когда мы все поскучаем. Очень круто, когда ты опять выходишь на сцену, настоящий творческий драйв. И я уверена, что все подключатся. Но сейчас надо дать вырасти тому, что формируется в театре. И когда мы поймем: «Да, мы вот такой театр», и когда сформируется команда, мы сможем уже креативить и что-то такое делать.

Майя: Когда ты долго не был на сцене, возникает барьер. Нужно снова приходить в форму, актерский багаж никуда не уходит, но всё нужно вспомнить. Нас научили тому, что это большая ответственность. Ты выходишь на сцену не один, ты представляешь театр.
 

Каких проектов ждать от «Мимикрии» в ближайшее время?

Полина: Скоро нас ждут «Сны улиц». Уже 12-й раз фестиваль пройдет в День города, 29 июля в парке «Комсомольском». Это будет знакомство с интересными уличными театрами разнообразных жанров. В парке мы откроем арт-пространство «Город снов» с полудня. Там будут игровые площадки, зоны питания, зоны отдыха. Чтобы люди немножко пожили в этом Городе, где много интересного. И постараемся привезти такие коллективы, которые могут выступать не статично, а перемещаться по парку, водить за собой людей, работать в разных местах одновременно.
 

Не планируете играть старые спектакли, спектакли Любови Лешуковой?

Полина: Когда человек вкладывает свою душу и мысли в спектакль, он видит его по-своему. Почему мы перестали, например, играть «М/Ж»? После ухода Любови мы понимали, что этот спектакль любим всеми зрителями, играли его какое-то время. Но происходят актерские замены, а Люба, например, не ставила этих актеров на роли… Самим что-то переделывать, доделывать – это очень страшно и даже, наверное, неуважительно, – убивается авторский замысел. Мы продолжаем играть спектакль «Птицы», и это дань памяти. Она оставила нам философскую притчу о полете…

Майя: Театр – это очень живое искусство, в отличие, скажет, от кино. И всё рождается здесь и сейчас в сотрудничестве режиссеров и актеров. Единственный вариант, который я для себя вижу – возврат, посвящение, собраться «старичками» и сыграть… Но когда Любовь ставила спектакли, нам было меньше лет, тогда спектакли были про одно, а сейчас уже так не сыграть.
 

Какой он – современный театр?

Полина: Ты приезжаешь в Москву, идешь в Театр художника Крымова – там художники, в «Гоголь-центре» – голые люди на сцене, в Театре наций – театр света. Современный театр предлагает абсолютное разнообразие. Мне кажется, что театры, которые не следят за тем, что происходит в мире – зашоренные. Современный театр – это эксперимент. Хочешь выразить Пушкина через реп – почему нет? Самое главное – понимать, зачем ты это делаешь.

Пётр: Современное искусство должно быть актуально. Елена Ковальская из Центра им. Вс. Мейерхольда рассказывала, что очень горестно, когда приходишь в классический театр, где ставят сто лет одну и ту же пьесу, в старых декорациях и костюмах… И ты уходишь с ощущением зря потраченного времени. То, что в современном театре происходит, мне кажется, должно быть актуально и с подтекстом: о чем это. Если есть что сказать, и ты делаешь это талантливо – это всегда найдет отклик. Если искусство цепляет – оно живое.

Майя: Если осмыслить современные тенденции, то сейчас главная – попытка выйти за рамки сцены. Это попытка изменить привычное пространство театра, взаимодействие со зрителем. Некоторые говорят: «Я не люблю театр». Значит ты просто не нашел свой! Мне кажется, понятия современного театра нет, есть тенденции, но театр для каждого свой.

IMG_6893 (2)_

В 2017 ГОДУ ИСПОЛНИЛОСЬ БЫ 85 ЛЕТ НАШЕМУ ПЕДАГОГУ ИЛЬЕ ГРИГОРЬЕВИЧУ РУТБЕРГУ,
А ЛЮБЕ ЛЕШУКОВОЙ — 40

Текст: Ольга Долгих
Фото из архива театра

we-enter