we-enter
14:01 / 1 Январь 2020

Кто застроил всю Тюмень?*

Кто застроил всю Тюмень?*

Эксклюзивное интервью с генеральным директором ТДСК о силе бренда, цене в миллиард долларов за компанию и преемниках

we-enter
*Каждая третья семья Тюмени живет в квартире от ТДСК. Источник: www.t-dsk.ru

 

В истории ТДСК так много памятных моментов, что охватить их все в журнальной публикации невозможно. В книге «Созидатели» к 50-летнему юбилею компании 400 с лишним страниц! Масса архивных фото, очень ценные воспоминания. И всё же нечто принципиальное мы сказать обязаны.
 
 

ФАКТЫ И ЦИФРЫ


245 га — самая большая территория застройки (Ново-Патрушево)
 
5 000 000 кв. м жилья введено за 55 лет
 
90 000 семей купили квартиры
 
5000 деревьев и 14 000 кустарников высажено в микрорайонах
 
208 672 кв. м — площадь производственной базы
 
20 подразделений компании
 
256 439 кв. м сдано в 2018 году
 
159 000 кв. м сдано за 9 месяцев 2019 года

Во-первых, без ТДСК не было бы Тюмени в ее сегодняшнем виде. В 2019 году город застроился до Патрушева и Комарова; пройдет еще пять лет, и эти места будут такими же обжитыми, как всем знакомые районы панельных девятиэтажек. Представьте, в начале 90-х не было пятого, шестого микрорайонов. В ТДСК вспоминают, что до сих пор под Ткацким проездом утрамбовано шесть слоев бетонных плит, потому что дорога просто плыла под техникой. Было голое болотистое поле, а там, где сейчас улица Логунова, находился аэродром.

Представьте, в начале двухтысячных не было Тюменских микрорайонов. А сегодня их жители окружены самыми крупными ТЦ и самыми удобными развязками. Первым в это поле пришел ТДСК.

Во-вторых, надо подчеркнуть заслугу нынешнего руководства в том, что компания выстояла в 90-е годы. Генеральный директор Николай Щепелин, который встал во главе компании ровно 25 лет назад, вспоминает, что ему очень помогали старшие товарищи – бывший начальник ДСК Юрий Викулов, тогдашний губернатор Леонид Рокецкий, мэр Степан Киричук. А они вспоминают, что Щепелин в отличие от других не ждал помощи, а крутился, искал решение проблем, чтобы компания работала.

В-третьих, история ТДСК как застройщика зависит от развития его комбината. С 1974 года после масштабной реконструкции ДСК стал выпускать панели для массовой застройки 83-й и 121-й серий, построены поликлиники, дома быта, сберкассы и другие объекты. В начале 90-х производственники смогли увеличить шаг панелей на 40 см и город получил более просторные квартиры – знаменитую серию 121 с литерой «т», то есть «тюменскую».

В начале двухтысячных реконструкция завода позволила перейти к строительству сначала 12-, а потом и 14–16-этажных зданий вместо девятиэтажек. Тогда же была освоена технология сборно-монолитного строительства. Неслучайно, когда сегодня Николай Щепелин говорит о будущем компании, он связывает его с дальнейшей модернизацией завода: вместе с переоснасткой производства появятся новые панели и новое качество жилья.

Мы спрашиваем генерального директора, как получилось, что достаточно молодого заместителя (ему тогда был 41 год) решили назначить руководителем компании. Отвечает, что были, наверное, предложения его кандидатуры от монтажников и отделочников. «Да и мы тогда были смелые, не боялись трудностей и рвались в бой».
 

Кто застроил всю Тюмень?*

В конце 90-х я не раз обращался в мэрию, говорил: заберите комбинат, он ведь для нужд города построен, не для акционеров. Но у города своих проблем хватало

 
 

ОБМАНУТЫХ ДОЛЬЩИКОВ У НАС НЕТ

Вероника Мелконян: Николай Игнатьевич, какой год вы назвали бы самым сложным за то время, что вы во главе компании?

Николай Щепелин: 1996 год был тяжелым – тогда приняли указ, и весь строительный комплекс начал платить НДС. Мы не были готовы к таким суммам и просто упали в финансовую яму. Потом 1998 год – дефолт, падение производства, фактически мы выживали. Были дорожные чеки, хозрасчет, платили зарплату продуктами и квадратными метрами. Я тогда не раз обращался в мэрию, говорил: заберите комбинат, он ведь для нужд города построен, не для акционеров. Но у города своих проблем хватало.

Сейчас смешно вспоминать, но, когда мы сдавали дом для медиков на Одесской, меня отозвал в сторонку губернатор Леонид Рокецкий и спросил: «Как тебе удалось дом построить на фантике?» А фантик – это векселя. Я не знал, что ответить.

Зато в те времена благодаря руководству Нефтеюганска мы смогли зайти в этот город, проработали шесть лет и только там впервые почувствовали, что такое живые деньги, что такое хорошая прибыль. Не бартер, не векселя, а деньги.
 

Вы смогли вложить их в производство?

Конечно. Мы стали аккумулировать капитал, стали «прихорашиваться», купили новые линии. Тогда было много критики в адрес панельного домостроения, фактически пошла борьба за выживание панели на рынке. Мы взялись за фасады, за облик домов и планировки. Тюменцам очень полюбилась наша авторская серия 121-3т с большими пространствами, арками, кухней в 14–15 «квадратов». Когда дом проектируется, целая группа маркетологов и проектировщиков общается с покупателями и выясняет пожелания.

Создали мощный мозговой центр из работников ИТР, моих заместителей, стали внедрять новые финансово-экономические модели. Система, хоть и не сразу, начала давать плоды.
 

Как произошло, что вы отказались от продажи квартир по «долевке»?

В 2004 году был принял закон 214-ФЗ. На рынке была растерянность, у покупателей недоверие. Решили, что нам под силу строить за собственный счет, а сейчас оказывается, что заглянули вперед: «долевка» не прожила больше 15 лет.

Был план на трехлетку, что каждый год мы будем увеличивать долю готовых квартир на 25%. Но уже в первый год немножко разозлились и за свой счет построили 75%. Было очень тяжело. Ко мне приходили маркетологи и просили: давайте хоть пару домов продадим по 214-ФЗ. Хватило выдержки так не сделать.
 

Какой экономический эффект вам это дало?

Изменилось отношение к деньгам. Мы решили, что если рубль вкладываем, то хотя бы 20 копеек с него должны заработать. Научились считать финансы. Я себя поставил в жесткие рамки: кредитов не беру, продаю только готовое, все деньги запускаю в развитие. Так живем уже восемь лет.
 

Кто застроил всю Тюмень?*

Никогда не мечтал быть строителем. В сочинениях в школе всегда писал — хочу быть директором большого универсального магазина или большого ресторана. Мои одноклассники мечтали стать космонавтами, а я не понимал: зачем куда-то лететь, если и здесь можно жить хорошо?

 
 

КОНВЕЙЕР В ЧИСТОМ ПОЛЕ

Вы строите в основном на больших пустырях. Это сознательный выбор? Нет интереса к земле в центре?

Попробуйте такую махину развернуть в центре города. Мы действительно стараемся зайти на голые участки, где проще провести сети, но и главное – продемонстрировать всю мощь домостроительного комбината. Многие не понимают, как мы работаем.

У нас есть так называемая дээсковская непрерывка. Любой проект состоит из двух этапов: первый год мы готовим площадку, заводим сети, собираем коробку здания. Во второй год заканчиваем отделку и продаем. То есть сейчас подходит к концу 2019 год, у нас идут продажи, а на другом участке уже сети сделаны, коробки стоят – это все продажи 2020-го года. Каждый год у нас новые дома.

В прошлом году поставили рекорд – сдали 256 439 квадратных метров. В этом уже сдано 159 тысяч. Это конвейер. На конвейере строить очень легко и в то же время тяжело: он выматывает людей, потому что каждый день одно и то же и график-график-график.
 

Вы ведь начали строить малоэтажные дома...

Да, на территории 245 га в Ново-Патрушево по проекту планировки предусмотрено малоэтажное строительство. Построив четырехэтажные дома и квадрохаусы, мы поняли, что это интересное направление, но… не наше. Затраты сопоставимы со строительством 16-этажки. Рыночную цену мы формируем от себестоимости, а когда она зашкаливает, спрос существенно ниже.
 

Кто формирует концепцию нового проекта? Это ваше личное решение?

Есть запрос от города на те или иные объекты, а мы строим – выбирать не приходится. Конечно, оформление фасадов, названия ЖК – это очень важно, как обертка для конфетки. Тогда я говорю свое веское слово. Что касается названий жилых комплексов, то мы, например, всегда стараемся закрепить принадлежность к местности. Ново-Патрушево, Комарово – это имена, связанные с самобытностью районов.
 

Каков, по вашему мнению, идеальный объект?

Наше управление гражданского проектирования предложило сделать Ново-Патрушево визитной карточкой ТДСК. Там очень много социальной инфраструктуры – мы построили детсад, сейчас проектируем школу. Во всех микрорайонах постепенно появляется очень много общественных объектов, а в Ново-Патрушево мы сразу спроектировали целый бульвар: территория в 14 тысяч квадратных метров, оформленная в сказочном стиле, стала настоящим раем для ребятишек. На первых этажах жилых домов организовано большое количество социальных и коммерческих объектов. Все работы по устройству Сказочного бульвара были завершены к 55-летнему юбилею компании.
 

Кто застроил всю Тюмень?*

Домостроительных комбинатов несколько осталось на всю страну — хочется, чтобы имя звучало. Да и как нам следует назваться — клюквой, что ли?

 
 

МЫ ДОСТИГЛИ ПИКА

Как вы сами считаете, у ТДСК есть конкуренты?

Была бы у нас фирма поменьше, можно было бы сказать, что есть. А пока я считаю нашу компанию флагманом на тюменском рынке. Мы первые начали делать очень много вещей – высаживать шестиметровые деревья, красить фасады, монтировать яркие детские площадки, благоустраивать скверы. К нам приезжают представители других компаний, фотографируют. Сначала я несколько ревностно к этому относился, а сейчас думаю: почему нет? Если у кого-то получится сделать Тюмень красивее и лучше, буду только рад.
 

Сами учитесь у других?

Всем моим ИТЭЭРовцам наказано: едете куда-то за границу, отдыхать – везите новые идеи. В Тюмени, я считаю, очень неплохо работают с монолитно-каркасной технологией.
 

Они смогут догнать вас?

Все-таки нет. Панель есть панель, а с монолитом такую эффективную цепочку не создать. Это должен быть конвейер. В прошлом году мы достигли пика, но продолжать эту гонку я не хочу. Есть некая планка безубыточности – скажем, 180–200 тысяч квадратных метров в год; она позволит нам и людей не выматывать, и деньги заработать хорошие, и проблем с затоваренностью избежать.
 

Какие планы на следующий год?

Продолжить застройку территорий в Ново-Патрушево и выйти на освоение новой площадки в районе Комарово. Планируем там организовать союз строителей – привлечь к строительству несколько компаний, которые будут возводить объекты по разным технологиям. Будет суперсовременный микрорайон со школой, садиком и всем прочим.
 

Кто застроил всю Тюмень?*
 
 

ХОЧЕТСЯ, ЧТОБЫ ГОРОД ЗАИГРАЛ

Все знают ваши спальные микрорайоны конца 80-х. Проезжая сейчас по улицам Пермякова, Широтной, вы ими по-прежнему гордитесь? Что изменили бы там?

Я уже несколько раз выходил с предложением – создать в городе управление, которое следило бы за фасадами домов. Управляющие компании мажут швы черной замазкой, жильцы стеклят балконы каждый по-своему. Дом с самого начала был серым, а за 25–30 лет еще посерел. Всё это, конечно, дает не тот эффект, на который мы рассчитывали тогда. А нужно-то – немного почистить, помыть, привести фасады к единообразию. В свое время в Нефтеюганске покрасили дома, и город заиграл. Сделать бы это в Тюмени, но пока, видимо, в приоритете у города другие задачи.

И второе мое предложение касается реновации по типу московской. Можно было бы в районах КПД, Дома Обороны вместо пятиэтажек поставить 15-этажки. Там уже есть сети! Пять этажей мы расселим, а десять принесут прибыль. Но пока данное предложение остается без внимания. Работы по расселению из ветхого жилья городу и так хватает.
 

Почему вы перестали строить из кирпича?

Считайте, моя прихоть. Не люблю я по кирпичику вытягивать многоэтажку – строишь-строишь годами, а эффект один и тот же. То ли дело: панель поставил – этаж готов. По жилому комплексу «Центральный», кстати, у нас сначала был проект панельного дома, но мои работники смогли меня переубедить. Сейчас думаю: надо было сборно-монолитную конструкцию делать.
 

А как же экологичность кирпича, он ведь считается более качественным материалом?

Когда мы формуем панель на заводе, то замешиваем песок, щебень – те же природные материалы. И посмотрите по городу – в наших домах зимой форточки открыты, настолько хорошо решена проблема удержания тепла. А в домах, возведенных по другим технологиям, люди мерзнут.
 

Есть планы по строительству жилья более высокого класса?

Все-таки мы заняли свою нишу стандарт-класса, в ней и развиваемся. Вижу только одно «но»: высота потолков 2,57 метра. Были бы у нас потолки 2,7 метра, не было бы нам равных. Но нужны огромные деньги – сделать переналадку бортоснастки, опалубки, металлоснастки. Это работа на будущее.
 

Кто застроил всю Тюмень?*

Я себя поставил в жесткие рамки: кредитов не беру, продаю только готовое, все деньги запускаю в развитие. Так живем уже восемь лет

 
 

О СИЛЕ БРЕНДА

ТДСК – одно из немногих предприятий, где люди могут проработать всю жизнь. Как вам удается удерживать работников?

У нас очень быстрый рост. Пришел мастером, через пять лет смотришь – он уже начальник управления. Повышаем, если человек того заслуживает. Есть и горизонтальная ротация: если работник не справляется с новыми обязанностями, предлагаем ему вернуться на прежнее место. Зачем прощаться, если он, например, хороший прораб? Таких примеров очень много.

Обучаем детей наших работников: оплачиваем образование, потом они приходят к нам. У нас своя медсанчасть, свой спортивный комплекс, мы дружно отмечаем День строителя. У кого-то нанятые работники, а у нас на профессиональный праздник собираются 1500 человек штатных строителей.
 

У вас долгая история. Не боитесь, что бренд давно потерял актуальность, о ребрендинге не думаете?

Знаете, домостроительных комбинатов всего несколько осталось на всю страну – хочется, чтобы это имя звучало. Не представляю, какое еще имя может быть, если мы домостроители. Да и как нам следует назваться – клюквой, что ли? (Смеется.)
 
 

$1 МЛРД — СЛИШКОМ МАЛО ЗА КОМПАНИЮ

Вы уже комментировали слухи о продаже компании. Один миллиард рублей – это копейки по сравнению со стоимостью ТДСК, а какая сумма была бы справедливой?

Ни разу об этом не думал. Даже если бы вы сказали «один миллиард долларов», мне бы, наверное, это показалось недостаточным. Знаете, что такое комбинат? Сколько нужно денег, чтобы его построить? И что такое миллиард? Когда работаешь с деньгами, это ничтожно малая сумма.
 

А сколько тогда?

Надо считать. Земля, оборотные средства, дома в монтаже, нереализованные квартиры... Конечно, это сотни миллиардов.
 

Как вы думаете, кто запустил слух о продаже компании? Может, сам ПИК?

Не знаю. Разные у нас товарищи в строительстве. Может, из зависти хотели насолить, как-то спрос сбить...
 

Если продавать вы однозначно не планируете, то думаете ли о преемнике?

Определенно я не собираюсь работать, до тех пор, пока меня вперед ногами не вынесут: надо, как говорится, уйти вовремя. На следующий год будет собрание акционеров, там и решим. Но пока особого желания уходить у меня нет.
 

Каким будет ТДСК через 25 лет?

Панельный дом останется востребован еще очень долгое время. Не думаю, что так быстро решатся вопросы переселения людей из ветхого жилья, с северных территорий. Сегодня дети 16–18 лет не хотят жить с родителями – значит, им тоже нужны квартиры. Президент ставит задачу 120 миллионов «квадратов» в год, а для этого нужны мощности, серьезные компании, а не однодневки.

Всё зависит от лидера, от того, насколько он будет заинтересован в развитии компании. Может, кто-то возьмет на себя смелость сделать переналадку производства, это будет еще более высокий уровень строительства. С думающим человеком ТДСК станет жить и развиваться.
 

Кто это будет, кандидаты есть?

Кандидаты всегда есть. Кто-то из своего круга...
 

 

Кто застроил всю Тюмень?*

Даже если бы мне предложили продать компанию за миллиард долларов, счел бы это недостаточным. Знаете, что такое комбинат? Сколько нужно денег, чтобы его построить? И что такое миллиард? Когда работаешь с деньгами, это ничтожно малая сумма

 
 

СТРОИТЕЛЬ ИЛИ БИЗНЕСМЕН?

Вы в первую очередь строитель или бизнесмен?

Бизнесмен. Потому что меня всюду окружают деньги и в них нужно очень хорошо разбираться. Финансовый мир – это джунгли, где сложно найти друга.
 

Помните первые заработанные 100 рублей?

Конечно. В девятом классе летом на строительстве школы мы ставили леса, готовили штукатурную смесь, что-то таскали. Я тогда самостоятельно обулся-оделся к 1 сентября. Была такая гордость, чувство независимости.

Хотя я ведь никогда не мечтал быть строителем. В сочинениях всегда писал – хочу быть директором большого универсального магазина. Или директором большого ресторана. Мои одноклассники мечтали стать космонавтами или капитанами дальнего плавания. А я не понимал: зачем куда-то летать, если и здесь можно жить хорошо?

После школы даже поступил в техникум советской торговли. Пытались меня отправить на практику кассиром в торговую точку. Спрашиваю: какой оклад? 50 рублей?! И не пошел. (Смеется.)
 

Свою детскую мечту все-таки исполнили?

Да, у меня есть группа ресторанов. Это мое хобби.
 

Что бы вы загадали, если б поймали золотую рыбку?

Слушайте, такого не бывало, чтобы я поймал «золотую рыбку»... но если пофантазировать, загадал бы – чтобы жил и процветал ТДСК, чтоб в семье никто не болел, для города что-то попросил бы.
 

Представьте Тюмень через 100 лет – как думаете, будут вспоминать Николая Щепелина?

Конечно, будут! Всю Тюмень панельками застроил! (Смеется.)

 
 
 


*источник: журнал tmn №39 (октябрь 2019)


 
 

Беседовала: Вероника Мелконян
Текст: Дмитрий Зайцев
Фото: Кирилл Шевченко»

 

we-enter