Университеты Шотландии: традиции и современность

Третьим по времени возникновения в Великобритании вслед за Оксфордом и Кембриджем стал университет Сент-Эндрюса. По определению The Sunday Times, сегодня старейший шотландский университет, который в 2013 году отмечает 600-летний юбилей, прочно закрепился в качестве «главной альтернативы» Оксбриджу [англ. Oxbridge — университеты Оксфорда и Кембриджа, старейшие в Великобритании]. Также в XV веке возникли университеты в Глазго и Абердине.

Ведущими направлениями экономики Шотландии являются финансы, биологические науки, традиционные и возобновляемые источники энергии, нефть и газ, медицинские технологии, туризм, творческие индустрии. Почти половина исследований, проведенных в Шотландии, получила оценку 5 или 5* (что означает высокое качество международного уровня) в проверке качества исследовательской работы в учебных заведениях Великобритании (Research Assessment Exercise, RAE).

Шотландцы сделали множество революционных открытий, которые изменили мир. Джеймс Кларк Максвелл открыл электромагнитное поле и снял первую цветную фотографию в 1861 г, фармаколог сэр Александр Флеминг выделил пенициллин из плесневых грибов в 1928 г, Джеймс Ватт создал усовершенствованную модель парового двигателя. Адам Смит заложил основы классической политэкономии, сформулировав основные принципы в своем главном труде «Исследование о природе и причинах богатства народов». Традиция и дух инноваций по сей день остается характерной особенностью научной и образовательной системы Шотландии.

Атмосфера

Шотландия — очень дружелюбный, живописный и компактный регион. Добраться из Абердина до Глазго и Эдинбурга можно примерно за 2,5 часа. От Глазго до столицы Шотландии около часа на поезде, и совсем рядом Шотландское высокогорье (Scottish Highlands).

Родина гольфа и шотландского университетского образования, современный Сент-Эндрюс — это «домашний» город на побережье. Студенты составляют примерно треть его населения.

«Трудно поверить, но в XIII веке Сент-Эндрюс был вторым по величине городом в Шотландии после Эдинбурга. И это было обусловлено религиозными предпосылками», — рассказывает студент-историк четвертого курса университета Сент-Эндрюса Майкл Тейлор. По преданию, в средние века сюда с территории современной Греции были привезены мощи Святого Апостола Андрея Первозванного — чтобы сохранить и спасти святыню, их отправили «на край света», к самым дальним рубежам. Тогда Шотландия (Каледония) вполне соответствовала этому определению.

Корабль, на котором плыл монах-хранитель святыни, потерпел крушение у берегов Шотландии. Морехода вынесло на сушу в области Файф. Здесь была основана часовня, куда, чтобы поклониться святыне, стекались тысячи паломников. Сент-Эндрюс стал важнейшим религиозным центром. По сегодняшний день сохранились руины средневекового замка. Св. Андрея считают святым покровителем Шотландии, день его памяти отмечается 30 ноября.

Современный Абердин — крупный порт, благодаря своей роли в нефтяной промышленности он получил звание «энергетической столицы Европы». Но энергия, которую продуцирует город, заключена не только в углеводородах. Достояние Абердина — авангардные музеи, галереи, бары, рестораны и гольф-клубы. По итогам недавнего опроса, Абердин наряду с Редингом и Оксфордом был признан одним из лучших в Великобритании городов для жизни и работы. При составлении рейтинга оценивались уровень доходов, занятость, состояние сферы здравоохранения и транспорта, доступность жилья и количество времени, которое люди проводят со своими семьями. Три из пяти горнолыжных курортов Шотландии — Авимор, Гленши и Лехт — находятся в пределах двух часах езды от города. В пешей доступности — песчаные пляжи для любителей виндсерфинга и кайтинга. В Абердине можно смотреть на дельфинов — беломордого и бутылконоса.

Глазго — крупнейший город Шотландии и третий по величине в Великобритании, город музыки, юмора, фильмов, виски, искусства и джаза. Это признанный центр стиля, архитектуры и дизайна. Путеводитель Lonely Planet называет Глазго «раем для любителей делать покупки». Яркими образцами архитектурного стиля Викторианской эпохи являются здание ратуши на главной площади, а также Художественная галерея и музей Кельвингроув. В XXI веке город продолжает традицию новаторства в стиле и архитектуре. Здесь проходит до 120 музыкальных событий в неделю — недаром Глазго признан «Городом музыки» ЮНЕСКО. Непременно услышите и о яркой ночной жизни города: здесь насчитывается более 700 баров и ночных клубов.

Хорошая родословная и уверенный взгляд в будущее

«Это один из самых уважаемых университетов в Великобритании, с великолепной репутацией на протяжении всей истории», — говорит студент университета Сент-Эндрюса. Перед поступлением он приезжал сюда в день открытых дверей, а теперь сам как представитель университета, Student Ambassador, сопровождает будущих студентов и рассказывает им о жизни в Сент-Эндрюсе. Город достаточно маленький, чтобы не чувствовать здесь себя заброшенным, при этом университет занимает ведущие позиции на международном уровне, говорит Майкл Тейлор.

Истоки абердинской высшей школы восходят еще к эпохе Ренессанса. В 1495 году епископ Уильям Элфинстоун создал Кингс-колледж для подготовки врачей, учителей, духовенства и юристов. С 1497 года здесь существовала первая в англоязычном мире кафедра медицины. В середине XIX века на базе Кингс-колледжа и еще трех созданных позднее колледжей возник Университет Абердина. В Абердине местные жители гордятся тем, что когда-то на протяжении целых 267 лет у них было столько же университетов, сколько во всей Англии, а именно два.

Старые шотландские университеты, храня верность традициям, не отстают от современности. Удивительно, что новейшие корпуса, вырастающие в исторической застройке кампусов, смотрятся вполне органично. В модернизацию и развитие учебных и исследовательских мощностей в британских вузах вкладывают действительно много средств и усилий.

Строительство новой университетской библиотеки в Абердине стало крупнейшим за многие годы проектом в области культуры в Шотландии, он обошелся в 57 млн фунтов стерлингов. Это современная постройка с «осевым» центральным атриумом, вокруг которого асимметрично спроектированы этажи открытой планировки с читальными залами, стеллажами под библиотечные фонды и современным мультимедиа-оборудованием. В 2011 году торжественно открывала Ее Величество королева Елизавета II. Почти 30 млн фунтов стерлингов было вложено в новый спортивный комплекс — так появилась собственная «олимпийская» деревня (со спортивными снарядами олимпийского класса). Помимо привычных видов спорта, здесь есть и площадки для керлинга, подводного хоккея, фехтования и планерного спорта.

Несмотря на масштабную модернизацию, кампусы старинных университетов сохраняют свой уникальный облик и атмосферу прошлого; внутренние дворы, брусчатка и исторические корпуса колледжей возвращают из виртуальной реальности ноутбуков и глобальных соцсетей, от современного исследовательского оборудования «завтрашнего дня» к величественной безмятежности традиционной британской высшей школы. И это не просто декорации.

В Глазго в залах с каминами и геральдическими щитами располагается студенческий союз (вернее, их здесь два, так исторически сложилось). По традиции, по просьбе студента камин должны были разжечь. В абердинском Кингс-колледже проводят лекции. В Сент-Эндрюсе, несмотря на частичные разрушения, сохранилась часовня, которой 650 лет; любители дебатов устраивают словесные битвы в здании, где проводились заседания шотландского парламента в XVII веке, рядом — библиотека короля Якова I Английского, основанная в 1611 году, а во дворике — дерево, посаженное, как полагают, Марией Стюарт.

Куда не ступает нога студента

Старинный шотландский университет, разумеется, невозможен без традиций. В Сент-Эндрюсе даже мантию традиционного красного цвета носят «не просто так» — здесь свои порядки. Первокурсники надевают мантию «как положено», второкурсники немного приспускают ворот, на третьем курсе — «специализация»: студенты гуманитарных направлений открывают левое плечо, а на факультетах естественных наук — правое (дескать, «мы правы»). У студентов четвертого курса мантия спускается почти на лопатки. «Это не небрежность, как вы могли бы подумать, так принято», — пояснил Майкл.

Первокурсникам Сент-Эндрюса, когда они приступают к учебе, подбираются «академические родители» — «отец» и «мать», которые помогают новичку в университетской жизни, объясняют местные обычаи, рассказывают, как пользоваться библиотекой, куда можно сходить в городе. Через несколько недель после начала учебы устраиваются «изюмные выходные» (Raisin Weekend) с «мамиными» угощениями, подарками благодарных «детей» и шумными вечеринками. В изюмный понедельник, который является неучебным, в университете устраивают массовые пенные бои, главное оружие в которых — баллон с пеной для бритья.

Есть и свои запреты. Студенты обходят стороной камень с инициалами PH на месте, где в 1528 году был сожжен один из первых протестантов в Шотландии. По преданиям, в момент гибели Патрика Гамильтона его лик запечатлелся стене часовни — на каменной кладке над гербом можно увидеть его лицо. Студенты считают, что плита с инициалами — заклятое место. По поверью, если наступить на нее, не получишь диплом. Спасет от провала купание в Северном море — окунуться нужно 1 мая на рассвете. Это не только панацея от неполучения диплома, но и всеобщая студенческая традиция. О так называемом May dip знают в университете все, и многие — не понаслышке.

Англия — для увлеченных и сосредоточенных,

Шотландия для любознательных и ищущих

Гибкость — основная черта шотландской системы образования. Вы можете сами участвовать в составлении плана обучения, который будет отвечать вашим потребностям и может включать курсы, преподаваемые на различных кафедрах и даже факультетах. Например, вы можете одновременно учиться создавать различные продукты и продвигать их на рынке, поясняют эксперты на сайте Education UK.

Это возможно благодаря тому, что срок обучения на программах первого высшего образования оставляет четыре года, в отличие от трех лет в Англии.

«В Шотландии большое внимание уделяется не только глубине, но и широте образования, — говорит студент Сент-Эндрюса Майкл. — Если вас интересует конкретный предмет и вы уверены в правильности выбора, лучше учиться в Англии. Если вы стремитесь изучать больше дисциплин или не уверены полностью, чем хотите заниматься, тогда выбирайте Шотландию, но это четыре года».

«Наша гибкая система позволяет вам изучать несколько предметов прежде, чем вы выберете область, в которой хотели бы специализироваться», — поясняют в Университете Глазго.

Специализация предусмотрена на третьем-четвертом году обучения, рассказывает сотрудник международного отдела университета Абердина Джо Уимстер. В университете можно параллельно с освоением выбранной специальности изучать «для себя» то, что интересно, либо расширять и повышать профессиональную компетентность в сопряженных областях.

Студенты из Абердина привели в пример свою коллегу, которая, решив соединить несоединимое — точные и гуманитарные дисциплины, изучает математику и испанский. Во многих английских вузах это было бы невозможно.

Один день и один год из жизни студента

«Я изучаю историю нового времени. На первом курсе я выбрал еще два предмета — историю средневековья и философию, на втором к двум историческим дисциплинам добавил географию», — рассказывает Майкл. Его учебный день обычно начинается с лекций — они продолжаются в среднем с 9 до 12 часов. После обеда — tutorials, занятия с преподавателем для небольшой группы студентов в три-четыре человека (это зависит от дисциплины). Затем свободное время, когда можно идти в библиотеку, писать работы, общаться с друзьями, заниматься спортом.

«На последних курсах нагрузка увеличивается, свободного времени становится меньше. Я пишу диссертацию, у меня сейчас меньше часов по расписанию, но больше самостоятельной работы», — говорит Майкл.

Тема его диссертации — «Британская внешняя политика перед Первой Мировой войной», требуемый объем — 50 тысяч слов. «Нужно провести исследование на выбранную тему. В исторических дисциплинах различают первичные источники и вторичные — последние помогают интерпретировать и делать подготовленные выводы по материалам исходных документов. При написании диссертации нельзя использовать только книги, нужно ездить в архивы в разных городах страны, — рассказывает Майкл. — Я часто бывал в Эдинбурге, где есть материалы по моей теме. Обычно большинство архивов открыты через сто лет, поэтому необходимый мне период 1902-1914 гг. уже доступен. В большинстве случаев [секретность снимают] через пятьдесят лет, иногда уже через двадцать».

По словам Майкла, защита не предусмотрена, требуется только сдать переплетенную диссертацию. «Это половина оценки, даже треть, остальное выводится за другие модули», — говорит студент. Он выбрал модули по темам «Британия и Иран» и «Британия и Индия с середины XIX века по 1950 год».

Аттестация предусмотрена как итоговая — в форме трехчасовых экзаменов, так и текущая во время семестра — за эссе, рецензии на книги, работу с источниками. «Получается две-три работы в плюс к диссертации и экзаменам, — резюмирует Майкл Тейлор. — В Сент-Эндрюсе учиться достаточно трудно, но вполне подъемно, нужно только уметь распределять время». О навыках тайм-менеджмента здесь говорят почти все. Для российских студентов, привычных к иному построению учебной программы, это не менее актуально, поскольку большой объем материалов и заданий необходимо осваивать и выполнять самостоятельно, грамотно распределяя нагрузку.

К чему готовиться

«Британское высшее образование сильно отличается от российского. Отличия, разумеется, лежат за пределами категорий «лучше – хуже», они состоят, скорее, в работе с информацией. Если принять содержание курса за 100%, то 15% рассказывает преподаватель, 10 — учебник, а остальное студент должен почерпнуть из литературы, — делится наблюдениями Павел Гусев, студент магистратуры в бизнес-школе Адама Смита университета Глазго. — В наших вузах читать задают тоже немало, но спрашивают, как правило, больше по материалам лекций и учебников. В британских университетах от студента требуют не только знаний основного корпуса материала, но и суть научной дискуссии, которая происходит сегодня. Мы без преувеличения «живем» в библиотеках, где для студента, помимо собственно библиотечных фондов, есть все необходимое: компьютеры, принтеры, периодика, места отдыха, групповых занятий и прочее».

«Учебники переиздают почти каждый год. Уже сейчас появляются издания 2013 года», — отмечает Майя Ресина, студентка магистратуры в бизнес-школе Адама Смита университета Глазго. «С одной стороны, это большой бизнес для издателей, с другой — самая последняя информация для студентов, — добавляет Павел Гусев. — Вообще, привязанность к сегодняшнему дню очень характерна для западной школы, особенно когда речь идет об экономике, финансах и бизнесе. Связь бизнеса и образования в формате «спрос –предложение» ощущается повсеместно. В целом, содержание и форму образовательного процесса определяет высокая интегрированность образования в экономическую и политическую жизнь общества. Ежегодно производится мониторинг трудоустройства выпускников, корректируются программы курсов и само их наполнение, выпускаются новые версии учебников с новыми примерами и выводами. Дурным тоном для преподавателя считается давать несвежие статьи и примеры для разбора».

Профессиональные контакты

За актуальностью учебных материалов и курсов в университетах действительно следят. Например, в университете Абердина создан профессиональный консультативный совет, в состав которого входят практикующие специалисты из профильных отраслей, которые анализируют учебные планы и дают рекомендации по разработке программ.

Не последнюю роль играет и прямое взаимодействие с предприятиями. Недавно университет Абердина подписал соглашение с нефтяным гигантом BP о проведении исследовательского проекта объемом 10 млн долларов. На исследовательских программах в области разведки и добычи работают также профессионалы из «нефтянки» из разных стран.

При Центре нанопроизводства имени Джеймса Ватта в Университете Глазго существует стартап-проект, который координирует коммерческое использование университетского оборудования и технологий, рассказал директор центра профессор Дуглас Пол: «50 инженеров из различных компаний работают у нас над изготовлением высокоточных продуктов наряду с нашими студентами, аспирантами и постдоками. Учащиеся таким образом могут выйти на компании в процессе их работы у нас. Мы входим в систему британского Научного совета по инженерным и физическим наукам и являемся одним из национальных центров».

Так, например, технологиями электронно-лучевой литографии университет занимается с 1978 года. Школа электроники в Глазго по числу упоминаний уступает только кембриджской. Да и оборудование это очень дорогое, оснащение только одного из университетских комплексов обошлось бы по сегодняшним временам в 20 млн фунтов стерлингов, отмечает профессор Пол. Поэтому промышленность заинтересована в таком сотрудничестве. По словам профессора, за последние пять лет университет работал с более чем 250 коммерческими компаниями, включая Intel, IBM, GlaxoSmithKline, здесь создавались приборы для более чем 90 университетов по всему миру.

К Бриллиантовому юбилею Ее Величества в Глазго изготовили самую маленькую памятную монету с портретом королевы — всего 750нм в диаметре, в 200 раз тоньше человеческого волоса. Правда, увидеть монету посчастливилось немногим — для того, чтобы разглядеть ее, нужны самые мощные микроскопы.

Рыночные задачи для исследователей

Исследовательские отделения университетов в принципе активно развивают и коммерческие проекты, наряду с фундаментальной наукой. «Мы проводим исследования, в частности, на средства предприятий отрасли. Развивается и направление коммерциализации собственных разработок — на базе их создаются компании, — рассказал Рассел Моррис, профессор химии Университета Сент-Эндрюс. — Южно-африканская нефтехимическая компания SASOL открыла свою европейскую лабораторию на базе университета в Сент-Эндрюсе, теперь 25 сотрудников работают в корпусе Школы химии. На фундаментальные исследования средства поступают также через научные советы (Research councils) или от некоммерческих организаций».

Одна из фундаментальных задач, которая сейчас изучается, связана с анализом глубинного строения Земли и ее внутреннего химического состава, рассказал профессор Моррис. Для непосредственного исследования эта сфера недоступна, поэтому ученые моделируют химические соединения в лабораторных условиях. Одна из важнейших задач — поиск воды в толще Земли. Исследование внутренней структуры нашей планеты — это не рыночный проект, а фундаментальные исследования, поскольку до воды добраться проблематично. В целом же университетское оборудование и разработки, в частности, в сфере нанотехнологий, находят и широкое прикладное применение. Например, мощнейшие микроскопы дают возможность анализировать так называемый монослой (толщиной в одну молекулу). Это позволяет проводить исследования на уровне единичных частиц.

«Недавно я обсуждал применение подобных технологий для анализа концентрации лекарственных средств в крови — люди все разные, поэтому одна и та же дозировка усваивается по-разному. Такие технологии позволят выяснить, каково содержание препарата в крови пациента на данный момент», — рассказал профессор Моррис. Методики химии поверхности применимы, например, и к исследованию образцов виски, и такие исследования проводились. Они могут иметь коммерческое применение — в частности, для выявления контрафакта, и за этим стоят огромные деньги для производителей.

«Еще одно направление моей группы связано с исследованиями пористых материалов, которые могут использоваться в производстве медикаментов. Благодаря им можно четко контролировать дозу приема: поскольку точно известны размеры и количество пор, можно рассчитывать количество вещества», — рассказал профессор.

Пористые материалы могут найти применение и в разработках топлива будущего, например, для аккумулирования газов — водорода или метана.

«Это может звучать странно, но в камере с твердым веществом (порошком) может содержаться больше газа, чем в «пустой емкости», — поясняет профессор Моррис. — Это связано с эффектом адсорбции газов на поверхности. В пористых материалах площадь поверхности за счет пор увеличивается, соответственно, они могут удерживать большее количество газа».

В целом исследовательское направление имеет все большее значение для специалистов. По словам профессора Морриса, сегодня, чтобы работать в химической отрасли, становится все важнее степень PhD, это все более и более распространено.

О чем (не) расскажут рейтинги

Образование и экономика идут навстречу друг другу на всех уровнях. «Компаниям известно, в каких вузах готовят нужных специалистов; университеты это знают и пытаются отвечать требованиям конкретных корпораций и индустрий. Например, Университет Дарема (University of Durham) специализируется на финансах и инвестициях, Эдинбургский, насколько я знаю, славится юридической школой, а Оксфорд с Кембриджем — стабильные поставщики политической элиты», — говорит Павел Гусев из бизнес-школы Адама Смита университета Глазго.

Как пояснили наши студенты, можно отслеживать и «специализацию» компаний на тех или иных университетах, исходя из графика организуемых ими мероприятий для студентов. Крупнейшие работодатели устраивают встречи с будущими кадрами — учащимися наиболее перспективных для них профильных факультетов. Информация публикуется в разделе «university visits» в рейтинге 100 ведущих работодателей для выпускников вузов, составляемом The Times. Так, в университет Глазго за прошедший год обращались, помимо прочих, многие ведущие компании инвестиционно-финансового сектора, такие как Goldman Sachs, Morgan Stanley, KPMG, Ernst & Young и так далее.

Проанализировав эти данные, можно построить собственный «рейтинг» факультетов и школ — возможно, более точный и надежный, чем все общепринятые. Преподаватели университетов признают, что, несмотря на возможные недостатки систем рейтингования, регулярно составляемые списки лучших вузов до сих пор оказывают существенное влияние на выбор студентов. С другой стороны, гонка преследования среди университетов нередко заставляет их принимать иррациональные решения, сетуют студенты.

По определению доктора Александра Коваленкова, возглавляющего отделение экономики в бизнес-школе Адама Смита, традиционные рейтинги носят в основном «репутационный» характер, все строится на том, что надо долго работать и постепенно расти: попав в первую сотню, учебное заведение постепенно поднимается к планке ТОР-70, TOP -50 и так далее.

«Есть ли какая-то разница между 70-м и 50-м университетом? Нет, наверное. Сложно поверить, что это все настолько точно. Как бы то ни было, роль рейтингов обусловлена тем, что студенты их смотрят. В этом смысле, входить в рейтинги, в первую сотню, сейчас необходимо, — признает доктор Коваленков. — Во всяком случае, из традиционных рейтингов газет The Guardian, The Times можно почерпнуть следующую информацию: попадаете вы в ТОР-100, например, и улучшаете ли свои результаты. Если вы стали терять позиции, значит, что-то происходит. Может быть показательно, кого вы обошли, кому проиграли внутри страны. Я сомневаюсь, что можно точно сравнить университеты на международном уровне».

По мнению доктора Коваленкова, если посмотреть на все рейтинги вместе, можно составить некое представление о месте университета, но каждую систему отдельно можно критиковать. Бывают и забавные казусы, например, оценки дисциплин из учебного плана отражаются с запозданием: уже известно, что данная программа закрывается, но она почему-то котируется очень высоко. «Довольно часто в рейтингах качества обучения выставляются самые высокие оценки, получается, что в стране 230 вузов, у которых все хорошо. Как на основании этого понять, где действительно лучше? Поэтому некоторые будущие студенты сегодня смотрят на рейтинги, связанные с научными достижениями учебного заведения, что может быть не совсем верно, так как необязательно, что те, у кого самые высокие научные достижения, — хорошие учителя. Это никак не связано между собой», — комментирует доктор Коваленков.

Текст: Наталья Бокарева
Фото: bfm.ru